…Леваневского и его товарищей искали долго и упорно. Поиски кончились только весной 1938 года. Пилоты налетали над Северным Ледовитым океаном 63 тысячи километров, детально обследовали пространство в 58 тысяч квадратных километров.
Что можно было еще сделать?
Говорят, трудно найти иголку в стоге сена. Не знаю, не пробовал. Но как невероятно трудно обнаружить самолет в бесконечных льдах Арктики, — это я хорошо знаю по собственному опыту.
Леваневский был, как считали мы, его друзья-летчики, очень хорошим, но «невезучим» летчиком. Завершила это невезение катастрофа последнего перелета, который мог стать самым большим триумфом его жизни. Не везло Сигизмунду и в челюскинской эпопее. А ведь к тому времени за его спиной были нелегкое детство, ранняя самостоятельная трудовая жизнь, боевая молодость, богатый летный опыт.
…Отец Сигизмунда, дворник, умер, когда сыну было восемь лет. В семье росли три сына и дочь. Трудно было матери, день и ночь сидевшей за швейной машинкой, прокормить ребят. Детство будущего летчика — черный хлеб, картошка, и не всякий раз досыта.
«Завершив» свое образование тремя классами уездного училища, Сигизмунд встретил Октябрьскую революцию рабочим завода акционерного общества «Рессора». Он вступил в Красную гвардию. Ему тогда не было пятнадцати лет, но рослому, не по летам серьезному пареньку можно было дать двадцать.
В Петрограде и Москве дети пухли от голода, люди от истощения падали на улицах. А кулацкие хаты в Вятской губернии курились хмельным сивушным дымом, самогон гнали из отборного зерна. Сюда, в хлебные места, вместе с группой питерских рабочих приехал и красногвардеец Леваневский. Здесь он стал бойцом продотряда. Богатеи оказывали яростное сопротивление продотрядовцам, отбиравшим излишки хлеба, и стреляли им в спины из кулацких обрезов. Противодействие местами выливалось в открытые бунты. Из затаенных уголков кулачье доставало оружие, припрятанное еще с германской войны, седлало лошадей… Загорались ночами хаты активистов, мчались по проселкам банды, оставляя на пути повешенных, порубленных, расстрелянных продотрядовцев.
А фронт гражданской войны был совсем близко. Колчак быстро продвигался через Сибирь. Красноармейские части отступали. Белые были в 100 километрах от села, где стоял продотряд, в котором служил Леваневский.
В эти тревожные дни он получил последнее письмо из дома. Брат писал, что семья голодает, мать еле ходит от слабости. Домашние в категорической форме требовали немедленного возвращения Сигизмунда. Семья решила перебраться в Польшу, где недалеко от Беловежской Пущи жили родственники. Молодой красноармеец наотрез отказался ехать в Польшу. Ему пришлось выбирать между Родиной и семьей. Он остался защищать молодую Советскую республику и добровольцем отправился на фронт.
Рослый, энергичный Леваневский возглавил роту, которая состояла целиком из дезертиров. Сначала семнадцатилетний командир боялся, как бы его бойцы не разбежались — лесов кругом хватало. Но в течение двух недель ему удалось превратить эту роту в настоящее боевое подразделение. Правда, по внешнему виду его бойцы мало походили на солдат. Одеты были кто в рваную шинель, кто в домотканый зипун, и у всех лапти на ногах. Но винтовок и патронов хватало. Обоза и кухни не было. В селах бойцов кормили крестьяне. Бедняки указывали, где у кулаков спрятано зерно. Откапывая хлеб, запасались на двое-трое суток и двигались дальше.
Командир полка, отметив хорошее моральное состояние роты, назначил Леваневского командовать батальоном, тоже состоявшим из дезертиров. Сигизмунд довел этот батальон до села Казанское на Каме, где передал его 30-й стрелковой дивизии. Дошли все бойцы до одного!
На колчаковском фронте молодому красному командиру дважды пришлось встречаться с легендарным полководцем Василием Константиновичем Блюхером. Он и раньше много слышал об этом исключительном военачальнике, храбрейшем и добром человеке, и стремился служить под его командованием. Явившись в Тюмень прямо к Блюхеру, который был тогда начальником 51-й дивизии, Леваневский добился своего.
В одной из разведок Сигизмунда ранило в ногу, и он не мог оставаться в строю. Временная должность помощника начальника штаба бригады не пришлась ему по вкусу. Едва нога поджила, Леваневский по собственной просьбе был направлен заместителем командира стрелкового полка.
И снова тяжелые бои. Осень, грязь, дожди. Красные бойцы измучены, плохо одеты, голодны. Патронов не хватает — на весь полк выдают десять тысяч штук. У Колчака солдаты сыты, в английском обмундировании, патронов и снарядов сколько угодно. И все-таки после упорных, кровопролитных боев Красная Армия перешла в наступление и погнала войска «белого адмирала».