Я не буду много распространяться о своей службе у Эмрэга-кранки, это не так важно. Важно то, что я был человеком со стороны и многое видел лучше, чем те, кто долго прожил в этом доме. И я скажу, что после этого обручения Эмрэг-кранки стал похож на человека, который чего-то ждет, и не начинает никаких дел, потому, что не успеет их закончить до какого-то срока.
Ближе к осени, когда начинается сбор урожая, мы переехали в Эрнаэш. Так я оказался в самом сердце Саллана, исконных земель кранки. О своей службе в тот первый год я говорить не стану, ничего в этом нет необычного или любопытного. Любопытнее было другое. А именно — сами кранки. Меня поразило жуткое несоответствие их жизни их знаниям. С одной стороны — невероятная удачливость, потрясающая искусность в целительстве, изощренная утонченность музыки и танца — о стихосложении и прозе я тогда ничего не знал, так как с языком кранки знаком был мало, да и до книг еще не добрался. И — варварские, дикие обычаи. Кровная месть, исключающая виру, презрение к чужеземцам, презрение к уехавшим из Саллана — даже в Шаннит, а уж к вступившим в брак с людьми и полукровкам — тем более. Право меча. Право старшего в роду. Помолвка до рождения. И суеверный, почти животный страх нарушить древние обычаи. Наверное, я не очень правильно выразился, когда сказал о презрении. Это не совсем то слово. На чужих они смотрят со снисходительной жалостью, как будто они… Нет, не могу сказать по-людски. Тэйэрни. Буквальный перевод — "те, кому не дано". Не дано понять сути кранки, их избранности, их всего. Вот так. Среди кранки Саллана было мало таких, как господин Эмрэг-кранки и его сестра Эмрэн. Эти, хотя они явно не придерживались многого из того, что составляет суть жизни и мира кранки, были не презираемы. Они были аймаэрни — "те, кому дано или дозволено". Знать везде знать. И то, что у простолюдина рассматривается как святотатство, у нобиля сочтут жертвой, приносимой на алтарь всеобщего блага.
Еще хочу сказать о замке Эрнаэш. Замки Саллана вообще очень необычны. Они просто огромны по нашим меркам. Я бы назвал их скорее маленькими городками. И, хотя кранки не воевали друг с другом никогда, стены их настолько мощны, что заставят призадуматься любого врага. А вот городов у них нет, хотя когда-то были, мне потом много раз показывали развалины.
VIII. ЭМРЭН
Мне в тот год исполнилось двадцать. Я не была ан краннэ, потому могла сама выбирать себе мужчину. Но я пока никого не хотела. Я больше думала о делах моего брата. У нас вообще родство очень высоко ставится, не то, что у людей, и только любовь считается выше. А я не любила никого. Честно говоря, и не хотела. Я не хотела ничего из добычи Фэгрэна. (Приписка: Смотри легенду о Фэгрэне — то, что он потребовал у богов и получил, называется добычей Фэгрэна.) Мне были эти дары скучны. Мой наставник говорил, что во мне возродилась кипящая кровь героев. Но героям нужны геройские времена, а наши времена кислы, как свернувшееся молоко. И героям сейчас судьба — сгореть от своего огня, ибо они не нужны. Потому, когда мой брат поделился со мной своими мыслями о судьбе нашего народа, я ощутила, как моя кипящая кровь подступила к горлу и обожгла мне грудь. Я сказала — я с тобой. Мой брат на четырнадцать лет меня старше. Когда я только родилась, он уже год как был этелрину и четыре года носил на плечах татуированные знаки рода — соколов. Мать умерла родами, когда мне было три года. Отец умер спустя пять лет. Брат стал мне отцом и матерью. Я готова была идти за ним, как когда-то шли за Фэгрэном его восемь спутников. Тогда-то я вдруг осознала, что один из них был наш предок, Эмрайт-Эрна, младший брат Фэгрэна, тот, что погиб последним. Нет, конечно, я знала все это и раньше, но мне все это казалось каким-то далеким, ненастоящим… А теперь все стало вдруг настоящим…
Я скажу не скрывая — мне очень понравился новый слуга брата, тот юноша, что спас ему жизнь. Он был дерзок. У него было достоинство, которым он не поступался ни ради чего, ни перед кем. И еще он был хорош собой. Статный, русоволосый, с темными слегка сдвинутыми бровями и длинными ресницами над светло-карими глазами. Упрям и насмешлив. Он нравился мне, но он обо мне не думал, и я решила, что анкрайи не для нас. Повздыхала, да и зажала свою рану. Ранку пока еще. Ну и ладно.