В глубине почти не было оборудовано отсечных позиций. Местность в секторах обстрела перед позициями даже тяжелой артиллерии, за редкими исключениями, не была пристреляна. Маскировка оборонительных сооружений, командных пунктов, складов, мест сосредоточения боевой техники, аэродромов проводилась небрежно. На стыках частей и подразделений не было обеспечено должное огневое взаимодействие. При проверке система готовности войск по кодовому сигналу «Смерч», означавшему вражеское нападение, давала множество сбоев…
Обер и другие офицеры инспекционной группы мотались без устали по отведенному участку, тыкая носом в обнаруженные недостатки и требуя их немедленного исправления. Дело хотя и медленно, но сдвигалось с мертвой точки. Однако трудно было надеяться, что за неделю-другую все придет в надлежащий вид.
6-го тамиэля весны все инспекционные группы были отозваны в Акатонду. Обер узнал, что его предложения, принятые Верховным Главнокомандующим, начали осуществляться. Всю следующую неделю Обер посвятил контролю за эвакуацией двух авиационных заводов, подготовкой площадок и помещений для приема еще двух, составлением графиков перевозок. Лишь 24-го тамиэля весны Обер вновь вернулся в столицу. На следующий день поздно вечером мощный ламповый радиоприемник в квартире главного военно-технического советника поймал тоненький писк морзянки.
Обер лихорадочно набрасывал на листке бумаги коротенькие колонки цифр. Да и само сообщение было не очень длинным. Что там, в этом послании? Сняв с полки книгу-ключ, н начал превращать колики цифр в буквы, которые складывались в слова, а слова — в строчки, которые образовали на бумаге тревожащий узор. Текст депеши гласил:
«Ола — Дядюшке
Срок утвержден. 31 тамиэля весны в 3 часа 30 минут местного времени. Повторяю — 31 тамиэля в 3 часа 30 минут местного времени. Источник — посол Королевства Обеих проливов в Великой Унии».
(копия)
Архив Министерства обороны
Федерации народов Тайрасана
Как только расшифровка сообщения была закончена, Обер снял телефонную трубку и набрал номер оперативного дежурного Верховного Командования.
«У аппарата Главный военно-технический советник, бригадный генерал Обер Грайс. Я прошу немедленного приема у Верховного Главнокомандующего по делу чрезвычайной важности, не терпящему отлагательства».
«Это невозможно», — ответил дежурный офицер. — «Вы знаете, сколько сейчас времени? Да и на завтра у Верховного весь день расписан, и все — дела чрезвычайной важности, не терпящие отлагательства».
Обер не стал вступать в пререкания, а просто повесил трубку. Набрав другой номер, он снова представился и спросил:
«Прошу соединить меня с начальником Службы информации Генерального штаба».
«Соединяю», — отозвался дежурный офицер.
«Здесь бригадный генерал Грайс. Сможете ли вы принять меня через полчаса для личного доклада?»
«Вообще-то я как раз собирался поехать домой и нормально поспать хотя бы часа четыре. Но если вы настаиваете…»
«Да, у меня есть все основания настаивать!» — твердо произнес Обер.
«Даже так? Тогда жду вас. Пропуск для вас будет заказан».
Обер гнал свой автомобиль по ночным улицам Акатонды на бешеной скорости, выжимая из изношенного мотора максимум возможного, срезая углы, выскакивая на тротуары. Машина то и дело взвизгивала тормозами и резко подпрыгивала на бордюрных камнях. Кто его знает, может быть, вражеские уши уже прилипли к его телефонной линии. Он вовсе не желал натолкнуться на пули, летящие из темноты.
Затормозив свой автомобиль так, что он чуть ли не впритирку встал у подъезда Генерального Штаба, Обер в два прыжка проскочил в подъезд. Пропуск уже ждал его. Поднявшись по лестнице и пройдя через несколько постов, он оказался в приемной начальника Службы информации. Адъютант проводил его в кабинет начальника. Едва услышав сообщение Обера, тот поднял трубку одного из многочисленных телефонов, установленных на обширном письменном столе.
«Здесь генерал Свайку. Пригласите к телефону Верховного Главнокомандующего».
«Верховный Главнокомандующий отдыхает».
«Так разбудите его!», — нетерпеливо воскликнул генерал.
«У меня приказ не будить его до шести часов утра…» — начал объяснять дежурный офицер, но генерал Свайку прервал его:
«Мне некогда с вами пререкаться. Если вы немедленно не соедините меня с Верховным, я тут же подам рапорт о предании вас суду военного трибунала за препятствия, которые вы чините работе Службы информации. Согласно служебной инструкции, я имею право в случае необходимости обращаться к Верховному лично. И это не зависит от вашего разрешения, офицер! Исполняйте!» — голос его перешел на повышенные тона.
Через пару минут в трубке послышался заспанный голос Верховного:
«Что еще стряслось?»
«Здесь генерал Свайку. Прошу вашей санкции на немедленный созыв заседания Верховного Командования. Немедленный!»
«Да что стряслось, говори же толком!» — в голосе Верховного Главнокомандующего послышались нотки раздражения.
«Не по телефону. Я все доложу вам тотчас же при личной встрече».
«Что, дело настолько серьезно?»
«Более чем».
«Хорошо, через час я назначаю заседание Верховного Командования», — ответил Верховный.
«Прошу вас дать распоряжение о допуске на заседание бригадного генерала Грайса».
«Если вы считаете это необходимым… Ладно, я распоряжусь. Это все?»
«Да, все. Я немедленно выезжаю».
Генерал Свайку, опустив трубку на рычаги, повернулся к Оберу.
«Вам надо будет убедить членов Командования в надежности ваших сведений».
«Да. А вам следовало бы взять с собой две машины охраны и вооружить их автоматическими винтовками или пистолетами-пулеметами. Нам же с вами лучше поехать в задней машине охраны. Береженого бог бережет».
Генерал Свайку посмотрел на Обера с интересом:
«Я смотрю, вы соображаете не только в своей технике, не только в разведке, но и в специальных операциях…»
«Если вы смотрели мое досье, то должны помнить, что мой сводный брат — командующий войсками специального назначения Тайрасанской армии».
«Так то брат», — бросил генерал, нажимая кнопку вызова адъютанта.
«Я был его первым инструктором», — улыбнулся Обер.
Шикарный лимузин, блестя темно-синей лакированной поверхностью, быстро ехал по центральным кварталам в сопровождении двух машин охраны. Когда до канцелярии Первого Протектора, где располагалось Верховное Командование, осталась всего пара минут езды, из густо заросшего деревьями и кустами большого сквера, лежавшего на пути в канцелярию, гулко застучали в ночной тишине выстрелы нескольких самозарядных винтовок. Первую машину охраны вынесло на тротуар, и она с грохотом врезалась в витрину какого-то магазина, осыпав большое зеркальное стекло. Шикарный лимузин, следовавший за ней, повело в сторону на пробитых шинах, от него летели в разные стороны осколки стекла, а поверхность быстро покрывалась пулевыми пробоинами.
Из первой подбитой машины охраны донеслась раскатистая дробь автоматической винтовки. В севшем на колесные диски лимузине тоже не все были убиты. Укрываясь за его корпусом, кто-то из охранников ответил нападавшим коротким треском очередей пистолета-пулемета.
Вторая машина охраны резко затормозила и трое охранников, выскочив наружу, тоже открыли огонь из своих автоматических винтовок. Нападавшие, однако, не столько отвечали на огонь охраны, сколько продолжали дырявить темно-синий лимузин. Генерал Свайку схватился за свой пистолет, но Обер удержал его за руку и, навалившись всем телом, заставил сползти с сиденья:
«Без нас разберутся. Разве не видите, это по нашу душу. Так что не доставляйте им удовольствия, не подставляйте голову!» — и, прислушиваясь к звукам перестрелки, добавил — «Боюсь, они как-то подсоединились к телефонной линии».
«Это дело контрразведки», — машинально бросил начальник Службы информации.
«Конечно. Но опасность утечки сведений и вас должна беспокоить».
Тем временем в перестрелку вмешались новые звуки. Застучало почти разом еще десятка два самозарядок, послышался гул мощного мотора, а затем стук тяжелого пулемета. Обстрел автомобилей прекратился, и сама перестрелка сместилась куда-то вглубь сквера.