Выбрать главу

Глава 68

Сразу две вести, недобрая и горькая, ожидали Предславу в Праге после возвращения из Киева. Первая была – о бегстве Володаря из Угерске-Градиште. Ходил упорный слух, будто объявился крамольник и изветчик в Восточной Марке, при дворе графа фон Бабенберга. Везде, где бы ни обретался Володарь, проливалась кровь, творились беззакония и злодейства. Пожалела Предслава о том, что даровала ему жизнь. Нужно было велеть обезглавить предателя на рыночной площади! Пусть это грех, пусть неблагодарность, но ради покоя своих детей и своей страны… Она должна была проявить большую твёрдость. Иначе какая из неё королева и правительница!

Другая новость была весьма печальна. В Венгрии умерла сестра Предславы Анастасия. Умерла внезапно, неизвестно отчего. Вроде и не хворала, не жаловалась николи на здоровье.

Узнав о смерти любимой сестры, Предслава надолго закрылась на женской половине дворца. Весь день она проплакала над скупыми строчками письма отца Бонифертия.

Вот как случается в жизни! Ходишь по земле, надеешься на что-то светлое и доброе, стремишься к чему-то – и вдруг разом, в единый час всё обрывается, и предстаёт грешная душа твоя пред грозными очами Всевышнего. И тогда то, о чём раньше мечтал, кажется настолько мелким, суетным, жалким в сравнении с величием Божьим, что и вспоминать не хочется.

Каждому на земле определён свой срок. И как ни странно, как ни страшно, но, может, и лучше, что нет больше этой юной смешливой девушки в жестоком и бренном мире. Ведь так хрупка, нежна и так чужда земным делам и заботам была Анастасия. Жила с Айтонем, в тени своего супруга, упрятавшись за него, словно за каменную стену, и не замечала, не видела вокруг себя ничего, кроме красивых нарядов. Да ещё мечтала о счастливой спокойной жизни под ясным голубым небосводом посреди угорских полей. Она, Предслава, была совсем не такой, с юных лет училась она бороться за себя, за свою долю. Стала она с годами упряма, тверда и последовательна и ничего и никого вокруг старалась не упустить – ни одного случайного человека, ни одного невзначай обронённого слова. Потому, наверное, и уважали, и ценили её и паны вельможные, и владыки, и братья, и муж, и епископы, и простолюдины, и даже враги, такие, как Болеслав и Володарь. Видели они в ней правительницу, королеву, с ней считались, её слушались. Анастасии (Предслава знала и чуяла сердцем) эта стезя была чужда.

Ночь прошла в молитвах и слезах. Только утром немного пришедшая в себя Предслава встретилась с Рыжим и Конрадом.

Старшему королевскому сыну исполнилось десять лет. Черноволосый мальчик, живой и подвижный, как юла, едва увидев мать, сунулся к ней, но, заметив, что Предслава сурово сдвинула брови, тотчас успокоился, сел за стол и взялся за деревянную двоезубую вилку. Он искоса, с насторожённым видом поглядывал на родителей, которые, устроившись на лавках друг напротив друга, не спеша приступили к трапезе.

Предслава ела, как всегда, аккуратно, разрезая мясо на тонкие ломтики при помощи ножа и вилки. Так приучили её в детстве в киевском княжеском тереме. Напротив, Рыжий хватал еду руками и жадно рвал редкими чёрными зубами. Длинные космы его спутались, в седой бороде застревали крошки хлеба и ленточки капусты. Глядя на него, Предслава брезгливо морщилась.

«И это – король Чехии! Господи, что за повадки, что за варварство! Стойно поганин! И какой пример он подаёт сыновьям!»

Стараясь не обращать внимания на грубые манеры супруга, Предслава повела за трапезой речь о польских делах.

– Верно ли, что смуты и встани[242] терзают Польшу? – спросила она.

– Князь Мешко воюет с панами, полоумный олух! Разбазарил, пустил по ветру отцово наследство! – Рыжий презрительно рассмеялся.

– Мой брат Ярослав, князь киевский, мыслит вернуть Руси Червенские города. Но ему нужны соузники, крепкие, верные и надёжные.

– Что же ты хочешь? – недовольно скривил уста Рыжий. – Чтобы я напал на Краков? Или на Вратиславль?[243] Ляхи – наши соседи. Помни это. В наших жилах течёт одна славянская кровь. С ляхами следует заключать выгодные браки, а не точить друг на дружку мечи.