– Тебе надо потерпеть. Грамоты Бржетиславовы – ничто! Важны не они, важно мненье земли. Панов, владык и даже седляков. Никакой устав, никакая грамота не будет иметь силы, если на твоей стороне не будет земля. Запомни то, сын. А покуда… Я еду в Прагу. Меня Бржетислав не тронет. Я вас помирю. Но токмо если ты распустишь собранную рать. И не слушай пана Лопату.
Конрад долго молчал. Наконец он остановился перед матерью, сокрушённо вздохнул и едва слышно пробормотал:
– Хорошо. Пусть будет так.
…Снова нёсся по раскисшей от дождей дороге крытый Предславин возок. Она спешила творить мир. В Праге её ждала нелёгкая толковня с племянником.
Глава 79
Как ни странно, пражский владетель легко согласился пойти на мировую с двоюродником. Хмуро, со вниманием выслушал он доводы вдовой королевы. Спросил, исподлобья сверля Предславу глазами-буравчиками:
– А Конрад желает мира? Если да, я готов с ним примириться. Ты права, не время нам воевать. Немцы заставили меня оставить Польшу. Ляхи заплатили Чехии пятьсот марок серебром и тридцать золотых. Среди этих денег есть и твои с Конрадом, госпожа. Ничем не хочу я вас обидеть. Нынче настала нелёгкая пора. Нам пришлось заплатить немцам прежнюю дань с недоимками. Да, под Билином и Домажлице мы победили, но наши потери оказались столь велики, что мы вынуждены были заключить с королём Генрихом мир на прежних условиях. И мне совсем не нужна свара с твоим сыном.
– Верни бенефиции пану Лопате. Боюсь, он станет подговаривать Конрада к войне. Не теперь, так после. Прошу тебя, князь! Пресеки котору на корню, не дай ей разрастись!
Бржетислав недовольно прикусил длинный ус. Видно было, что ему вовсе не хотелось возвращать Лопате его волости. Но, видя твёрдость и упрямо поджатые уста Предславы, он скрепя сердце согласился пойти и на это. Про грамоту же о престолонаследии и вдовая королева, и пражский властитель смолчали. Оба они понимали: час разрубить этот тугой гордиев узел покуда не настал.
Довольная воротилась Предслава в Оломоуц. Она принесла в Богемию мир и предотвратила готовящееся кровопролитие. На душе у неё было светло и радостно. А тут ещё и слабое неяркое зимнее солнце прорвало пелену мрачных туч и согрело землю своим теплом. Луч ласково упал на лицо вдовой королевы, она улыбнулась этому лучу и самой жизни, в которой обрела она всё, что хотела, – и любовь, и радость, и покой.
Конрад выехал встречать мать за ворота замка. Рядом с ним важно гарцевал на резвом аргамаке старый Айтонь. Следом за молодым князем тянулась пышная свита панов и владык. А по обе стороны широкого шляха собралась шумная весёлая толпа простых моравских крестьян – пахарей, бортников, скотоводов. Вверх летели подброшенные шапки, отовсюду до ушей Предславы доносились приветствия.
– Вот она, матушка наша!
– Миротворица!
– Мудрая и добрая госпожа наша София!
– Помирила-таки братьев-князей!
– Сыскала слова нужные!
– Игуменья добрая! Дай Бог здоровья тебе и чадам твоим!
Немного ошарашенная, оторопевшая, Предслава, сходя со ступенек возка, глуповато улыбалась и махала рукой людям в ответ. Спешившийся Конрад преклонил перед ней колено. За ним следом рухнули прямо в снег вельможные паны, а затем и все стоящие обочь дороги люди.
– Встань, сын! Негоже, – чуть не силой заставила Предслава Конрада подняться. – И вы вставайте! – крикнула она. – Радуйтесь, веселитесь, а на колени не предо мной падайте – пред Господом. Он защитил землю Чешскую от рати братоубивственной!
Дождавшись, когда все послушно встали с колен, она пешком пошла к городским вратам. Долгая процессия потянулась за ней следом. Седой морщинистый прелат протянул ей для целования большой серебряный крест.
Наряжённая в шубу меха песца, поджидала мужа и свекровь на входе в княжеский замок во главе сонма придворных женщин Матильда. Предслава горячо облобызалась с полячкой, которая сейчас, кажется, впервые отбросила прочь свою надменность и искренне радовалась наступлению мира в Моравии. В порыве чувств Матильда разрыдалась, уронив голову в куньей шапке на грудь Конрада. Вытирая ладонями слёзы, она размазала по щекам румяна. Конрад платком оттирал ей лицо и снисходительно улыбался.
…В сыновнем покое в каменной башне замка, к изумлению своему, Предслава обнаружила множество книг. Были здесь в основном своды различных законов – углядела вдовая королева ромейские «Эклоги» и «Прохирон», кодекс времён Юстиниана, была здесь и «Салическая правда» короля франков Хлодвига, и устав её отца Владимира о церковных судах, и начертанные кириллицей законы брата Ярослава. На видном месте на полочке лежала Библия в дорогом, украшенном серебряной сканкой окладе.