Епархиальные архиереи стиснули зубы и внесли дружно в свои тайные списки претензий к благостному еще один пунктик. Причем многие поставили его на первое место. Пока приходилось терпеть. Многие надеялись, что терпеть осталось недолго.
Но этой идиллии предшествовал хороший такой громкий скандал. В центре внимания СМИ НКР вдруг оказалась подрывная деятельность, которую вели на религиозных ярмарках "проклятые сектанты". Неожиданно выяснилось, что именно они снимали все сливки с этого доброго начинания, обманывали и народ, и настоятелей храмов, для которых с их благословения собирали средства. Репортажи на эту тему строились по доброй старой журналистской традиции: кого интересует один труп, их должно быть много! Сектанты вдруг с удивлением узнали о своих многомиллионных доходах, десятках стендов на каждой выставке. Складывалось такое впечатление, что достаточно только встать у прилавка на ярмарке, а дальше деньги на тебя будут сыпаться мешками – успевай только уворачиваться. Удивительно, но люди верили. Даже те, кто бывал на этих ярмарках и больше сотни рублей там сроду не оставлял. Поистине, велика сила искусства журналистики.
Вартовые, организовавшие по приказу сверху всю эту вакханалию, сначала восприняли сигнал о мошенничестве сектантов всерьез и планировали возбудить против них ряд уголовных дел. И надо же было одному из офицеров в припадке служебного усердия предложить провести контрольную закупку, поставив на очередной ярмарке свой стенд с джентлеменским набором причиндалов. Неделю отстояли, вызубрив заранее подготовленную легенду о старце-затворнике-промыслительном праведнике, который днем и ночью молится за души христианские. Откуда-то из своих архивов приволокли и разложили на стенде набор где-то изъятых мутных брошюр. К счастью, их никто предварительно не читал. Наборчик получился сногсшибательным – от нетрадиционного православия до справочника юного сатаниста. Результат тоже оказался неожиданным – сборы за неделю не покрыли стоимости аренды стенда!
После этого про уголовное дело забыли и больше к этой идее не возвращались. И миллионы искать перестали. Зато сосредоточились на накачке журналистов, аккуратно роняя им отдельные фразы о планах вот-вот вывести сектантов на суд.
Купленный в Питере дворец через пару лет никто и не называл иначе, как "Дворец Патриарха". На какое-то время в городе даже увеличилось количество православных, поскольку благостный предпочитал использовать при ремонте дворца рабочих из НКР. Дешевле получалось, чем нанимать на месте. Но все равно денег на его обустройство ушло немеряно. Но это уже совсем другая история.
Рассказ пятый
Cтатуя
Вторая половина ноября в северном Подмосковье – время исключительно на любителя. Зима иногда цепляет своим краешком этот регион для того, чтобы отступить на следующий день, и заморозки сменяются мелким холодным дождем. Темно и мрачно. Без большой нужды на улицу не тянет.
Именно в такую славную погоду владыка Петр после заутрени в монастырском соборе прошел через практически пустой двор Лавры в свою канцелярию. Некоторые по привычке называли это здание покоями настоятеля Лавры, но владыка, занимающий этот пост уже четыре года, превратил его действительно в канцелярию. За счет его личных помещений здесь удалось вполне комфортно разместить все административные и хозяйственные службы и Лавры, и находившихся при ней духовной академии и семинарии. Это вообще был стиль владыки Петра: максимально ограничивать собственные потребности и вкладываться в создание условий для работы церковных органов. Подчиненные были в восторге и души в нем не чаяли, несмотря на и внешнюю суровость и внутреннюю глубокую аскезу настоятеля. Другие архиереи смотрели на это по-разному. Кто-то глубоко задумывался и даже что-то менял в своей жизни, но многих происходящее в Лавре в последние четыре года раздражало, и давно бы ему не быть в настоятелях – отдаленных епархий в Русской православной церкви хватало, если бы не колоссальный авторитет среди верующих. Назначение в Лавру в свое время было своего рода ссылкой. Центром церковной жизни все же был Киев, откуда в подмосковный Сергиев и ехать-то надо было на перекладных, но за недолгое время пребывания на посту руководителя одного из отделов Патриархии владыка столько раз вызывал раздражение у благостного своим бескомпромиссным следованием заветам Священного Писания, что в конце концов он был назначен на первую освободившуюся кафедру. И это была Лавра. Знали бы, чем это кончится, пять раз бы подумали перед назначением.