Геополитика все больше будоражила массы, и особенно деловые круги НКР, которые прекрасно понимали, что проигрыш в этой экономической гонке будет чреват для них потерей не только рынков, но, возможно, и бизнеса.
Верховный гетман и его окружение, хотя и видели эти проблемы, но предпочитали рассуждать о балансе с соседями на основе численного состава армий, количества бронеходов и стволов артиллерии. События столетней давности, однако, никто не забыл, и поэтому ближний круг Верховного буквально метался в поисках идей и решений, которые могли бы успокоить общество. С этими-то людьми особенно сдружился бископ в последнее время.
Поэтому приглашение в баню к благостному, тем более, сразу же было указано, что встреча пройдет в режиме tet-a-tet, бископ воспринял как вызов на доклад о ходе реализации "проекта", от перспектив которого действительно захватывало дух. Бископ даже в мысленном разговоре с самим собой не решался придать этой формулировке более развернутый характер.
Но сначала была баня. Правильнее было бы даже написать это слово с большой буквы. Баня. О ней в узких кругах осведомленных лиц НКР ходили легенды. Резиденция благостного в красивейшем месте на высоком берегу Днепра и так-то была не слишком доступна для посетителей – один пятиметровый забор чего стоил, но баня, расположенная в стороне и от жилых покоев, и от пяти церквушек с разноцветными куполами, разместившихся на территории привольно раскинувшейся резиденции, была действительно спецобъектом. И дело было даже не только в том, что в лучших традициях старых княжеских теремов фасад, стены, внутренние помещения этого собранного без единого гвоздя бревенчатого строения были щедро изукрашены резьбой на сугубо светские темы. Главное – доступ туда имели действительно лишь самые избранные и близкие к благостному лица. Реально в этот круг избранных входили Верховный гетман, городской голова Киева, 2–3 крупнейших магната и известный своими музыкальными талантами первый викарий благостного.
Сегодня в этот круг вошел и бископ. Пока он старался даже не думать о том, как это скажется на его положении в церковной иерархии, ему было страшно представить, сколько недругов и каких принесет ему это приглашение. Да и вообще, как повернется его церковная и личная судьба… Все это прояснится потом, а сейчас надо было понять, чего ждет от него благостный.
Разговор по – существу начался после парилки и изысканного ужина. Благостный и бископ разместились на открытой террасе, с которой открывался фантастический вид на реку. Мастерство архитекторов проявилось, однако и в том, что с реки посетители террасы практически не просматривались.
– Как там Ваши друзья в канцелярии Верховного? – поинтересовался благостный, – довольны тем, как мы подыграли им накануне выборов? Не помню случая раньше, чтобы церковь столь однозначно высказывалась в поддержку кандидата. Хоть Верховного гетмана у нас, к счастью, избирает Государственная Дума, а не весь народ, как у безбожных поляков, но мы уж постарались – разве что помазанником Божьим его не провозгласили. Так что депутатам оставалось только "сделать правильный выбор". Ну а дальше-то что они там думают? Чем расплатятся?
– Помощь Вашу они, конечно, оценили по достоинству. Хотя кандидат от оппозиции был из разряда карманных, но выборов все же побаивались – уж больно недовольных много. Бурлит народишко-то. Вечно всем недовольны. – Бископ дипломатично постарался увести разговор в сторону, но в этом искусстве не ему было тягаться с благостным.
– И что с того? – он брал быка за рога, – когда этот народ был чем доволен? Или они думают увлечь кого-то своими разговорами про техническую революцию? Так еще понять надо, как та революция скажется на жизни простого человека. Блага цивилизации – вещь хорошая, когда на них денег хватает. А ну как проиграем европейцам и потеряем свои заводы, да и потребность в селянах поубавится. Как народ удержать? Забыли, что сто лет назад было?
Бископ мог бы ответить, что ни он, ни его партнеры из канцелярии Верховного, ни благостный, к счастью, не могли помнить события столетней давности, но не стал. Главное – ему так и не удалось "дожать" даже руководителей канцелярии Верховного на какие-либо серьезные шаги навстречу церкви. Собственно, всякие мелочи типа дополнительных ассигнований из бюджета, ужесточения уголовного преследования альтернативных религиозных групп, демонстративных жестов в адрес церкви благостного и не интересовали. Он хотел, как говориться, всего и сразу: признания государственного статуса церкви и реальных властных полномочий. Что касается последних, то он руководствовался старым церковным принципом: нам главное ногу заступить, а потом… Много и часто наблюдая в последние годы Верховного гетмана вблизи, он уже давно пришел к выводу, что успешно бы справился с этой ролью и сам, сохранив и свой нынешний сан.