Как и принято в подобных ситуациях ответственным за оплату военных расходов был назначен финансовый гетман. Ему так и было сказано: делай что хочешь, но средства достань!
Финансовый гетман занимал свой пост уже не один год и дело знал туго. В запасе у него постоянно было десятка два способов обеспечения незапланированных расходов по приказу Верховного. Кому-то задержали бюджетные ассигнования и выплаты, оплату каких-то обязательств отложили вопреки прежним договоренностям, где-то прямо залезли в карман частным промышленникам и банкирам, наконец, подъели резервы, но все это проблемы не решало. Приближался тот момент, когда предстояло всерьез урезать социальные выплаты, пенсии, ассигнования на народную медицину и образование.
– Скорее бы уж война! – невольно все чаще думал про себя финансовый гетман, каждый рабочий день которого теперь начинался с латания этого тришкина кафтана. В воздухе войной пахло, но пока на НКР никто не нападал, и финансовому гетману все более отчетливо казалось, что никто и не собирается этого делать. По-человечески мысль эта приносила ему чувство облегчения, а вот как финансист он совершенно не представлял, из каких средств через полгода он будет платить за все эти военные экзерсисы.
Свою лепту в его головные боли внесли и вартовые.
Выкладки Генштаба о возможном совместном походе УралСиба и БФ на Москву вартовым очень понравились. Они еще не до конца переварили все, что свалилось на них после присоединения Астрахани, а тут еще такой подарок! Если есть угроза нападения, то надо срочно усилить контрразведку, выявить неблагонадежных, подготовить кадры для внедрения на случай вражеского вторжения. Лагеря хорошо бы обновить. Да и неплохо развернуть широкую пропагандистскую кампанию патриотической направленности. И все это средства, кадры, ресурсы… Бочка фактически бездонна – сколько ни лей, все мало.
Ситуацию усугубляло и то, что Москва и губернии вокруг нее традиционно были в состоянии некоторой фронды по отношению к киевским властям. Иначе и быть не могло. Во времена империи Москва имела хотя бы неофициальный статус тоже столицы, да и Петроград все же был основан царем московским. Смириться с тем, что столичный статус просвистел мимо них в тот момент, когда, казалось бы, и претендентов других на него быть не могло, москвичи отказывались. Да тут еще и эта глупая украинизация в названиях.
– Какой-такой гетман? – любили ворчать в Москве. – вот пусть в свою Сечь и убирается! С чего это нам под хохлами ходить?
По сути они были скорее неправы, поскольку Киев в большей степени оставался русским городом и хохлов среди власть имущих и предержащих было откровенное меньшинство. Другое дело, что Россия – большая, и даже в пределах НКР обычаи, уклад жизни, говор и характеры россиян отличались весьма существенно. Что уж тут говорить про УралСиб, Балтийскую федерацию с сильным влиянием немцев, финнов и прибалтов и ДВР. А так все, вроде, русские и на одном языке говорят.
Но фронда была налицо, и если в мирное время она проявлялась преимущественно в анекдотах, то в угрожающий период это был уже политический фактор, который надо было учитывать и брать под контроль.
А где политика – там первую скрипку играла канцелярия Верховного.
Положению дел в московском регионе было посвящено специальное совещание. Пригласили и церковь – стоит ли удивляться, что ее представлял хорошо известный нам бископ.
В качестве напутствия он получил от благостного целый список всевозможных пожеланий самого широкого спектра – от капитального ремонта вокзала в Сергиевом Посаде для массового приема паломников до введения вечных налоговых каникул для свечных и прочих прицерковных производств и, главное, церковной торговли. Дело было перспективное, поскольку в лавках при храмах торговали многим, включая одежду и обувь православных фасонов, кожгалантерею, бакалею, хлебобулочные изделия, легкое "церковное" вино. Традиционные товары церковной атрибутики, конечно, тоже были широко представлены, но оборот церковные торговые заведения делали именно на товарах повседневного спроса.