III. Когда все это оказалось в моей власти, я пожелал увидеть внутреннюю Индию и отправился вместе со всем своим войском к Каспийским вратам. Нас удивила эта благодатная страна, и я узнал там много такого, что мне показалось невероятным. В этих самых местах водились различные звери и змеи, и жители этой страны поведали нам, что из-за этих зверей и змей мы подвергаемся большой опасности. Но я желал преследовать и настичь царя Пора, который бежал с [поля] сражения, до того, как он спрячется в безлюдных пустынях, и взял с собою сто пятьдесят проводников, которые знали дорогу. В месяце августе мы отправились в путь под палящим солнцем по песчаным пустыням, я обещал награду тем, кто вел меня по неведомым областям Индии, если мы живыми и невредимыми доберемся до Бактрии, где обитает народ, который называется серами, и где растут деревья, чьи листья подобны пуху, и жители тех мест собирают оные и делают из них себе одежды. Те же, кто показывал нам дорогу, как я понял, хотели завести нас в гибельные места, в которых было множество змеи, зверей и чудовищ.
Когда я понял это, то сказал, что виноват во всем сам, потому как пренебрег советами моих друзей и обитателей страны Каспийской, которые предупреждали меня не стремиться завоевать победу подобным способом. Я повелел всем вооружиться. Ибо опасался, что на нас нападут враги и украдут все золото, драгоценные камни и прочие богатства, которые несли с собой мои воины. Они стали настолько богаты, что едва могли нести свою добычу, кроме того, они были весьма отягощены оружием, потому что я велел все оправить золотом, и мое войско сняло, словно звезды. Великим чудом было увидеть подобную армию, ибо и убранством, и мужеством своим она превосходила другие войска. Я же, любуясь моим процветанием, весьма радовался, глядя на славных юношей. Но, как оно порой бывает, когда человек достигает процветания он лишается чего-то другого, так и мы стали страдать от ужасной жары. И когда уже не могли выносить ее, один из моих воинов, по имени Зефир, обнаружил в выемке камня воду, он наполнил ею свой шлем и принес мне[19], ибо любил меня больше жизни. Я же созвал свое войско и перед лицом всех вылил эту воду на землю, потому что если бы мои воины увидели, что я выпил ее, то стали бы еще больше страдать от жажды. Я воздал хвалу той доброте, которую питал ко мне Зефир, и щедро одарил его. Мой поступок укрепил сердца воинов, и мы отправились дальше.
IV. Пока мы блуждали, в пустынных местах я увидел реку, а по берегу той реки рос тростник высотой в шестьдесят футов и толщиною больше сосны, из него делали доски для постройки хижин. Я тут же приказал разбить лагерь, ибо люди и животные страдали от жажды. Когда же мы захотели напиться воды из реки, она оказалась горькой, как чемерица. А поэтому ни люди, ни животные не могли ее пить безболезненно. Мы печалились в большей степени из-за животных, потому что знали: люди более стойко переносят все напасти. А с нами шли: тысяча слонов, которые несли золото, и четыреста боевых колесниц с серпами, в каждую из которых было запряжено по четыре лошади, и тысяча двести других колесниц, и в каждую из них запряжено по две лошади, двадцать тысяч конных и двести пятьдесят тысяч пеших воинов, около двух тысяч мулов, которые везли необходимое для лагеря и для людей, верблюды одногорбые и двугорбые, и две тысячи быков, нагруженных съестными припасами, и огромное множество быков, коров и скота для еды. На многих лошадях, слонах и мулах была золотая упряжь.
Животные от невероятной жары стали необузданными. Воины лизали железо, пили масло, а некоторые дошли до такого отчаяния, что пили свою мочу. Я был невероятно напуган этим и более тревожился за своих людей, чем за собственную жизнь. Я повелел, чтобы все шли вооруженными, сказав, что те, кого увижу безоружными, будут наказаны, хотя многие удивлялись, какая нужда в том, чтобы вооружаться, когда никаких врагов нет и в помине. Но мне было известно, что мы должны пересечь места, изобилующие зверями и змеями.
V. Мы проследовали вдоль берега уже упомянутой реки с горькой водою и в восьмом часу дня приблизились к одной крепости, расположенной на острове посреди этой реки и построенной из того самого необыкновенного тростника. Там мы увидели немногочисленных людей, индийцев, которые скрылись тут же, как нас заметили. Я хотел поговорить с ними, дабы они указали мне, где есть вода. Но, поскольку никто из них не появлялся, я велел выпустить по этой крепости несколько стрел, дабы если они не желали выходить по своей воле, то вышли бы из страха. Но они попрятались, испугавшись еще больше. Тогда я послал к острову двести легковооруженных македонцев.
19
В поздней версии (XIII в) «Историк сражений» (J3) этот эпизод дополнен драматическим диалогом: «Александр, увидев воду, мудро сказал „Если эта вода попадет в мой рот, сможет ли придать силы частям тела всех македонцев и персов? Или только один я обрету силы от этого?“ Зефир ответил „Один ты, повелитель, подкрепишь себя“. Александр сказал: „Если вы все погибнете, то чего ради мне одному оставаться в живых, чтобы горевать, глядя на умирающих македонцев и персов?“»