Эти и еще многие другие города и селения Альпухарры, Сьерры-Бер-мехи и Ронды, которых можно не упоминать, принадлежали гранадской короне. И поскольку мы уже сказали про них, надлежит теперь рассказать про мавританских рыцарей Маликов Алабесов. То был очень знатный гранадский род, высоко ценимый тамошними королями за его храбрость. И еще надлежит знать следующее: когда Мирамамолин из Марокко вторгся со всеми африканскими королями в Испанию и разрушил ее всю до самой Астурии, вместе с ним пришел король по имени Абдеррамен и привел с собой три тысячи готовых к бою воинов; пришел и другой, по имени Мулей Абоали, и вместе с ним еще двадцать пять мавританских королей, из коих каждый вел большое число воинов. Среди этих королей был один, по имени Магома Малик Альмоабес, царствовавший в Куко, а с ним трое храбрых сыновей его – Малики Альмоабесы.
Все эти короли вторглись со своими войсками в Испанию и вступили в войну с доном Родриго. В той великой битве, где погиб король дон Родриго, а вместе с ним цвет испанского рыцарства, пал от руки инфанта дона Санчо и король Малик. Его три сына продолжали вести войну в течение восьми лет, по прошествии коих почти вся Испания оказалась во власти мавров. Кончив воевать, старший из братьев вернулся в Африку, обильно нагруженный военной добычей, и стал царствовать в королевстве своего отца. Впоследствии потомки его присоединили к своей короне еще Фес и Марокко. У одного из королей Феса был сын-инфант по имени Абомелик; он пришел в Испанию в ту самую пору, когда короли Кастилии воевали с королями Гранады.
И этот инфант Абомелик сделался королем Альхесираса, Ронды и Гибралтара, ибо ему помогали его родственники – потомки тех двух сыновей короля Альмоабеса, которые остались в Гранаде, пленившись цветущей землей и несметной добычей, полученной от войны с испанцами. Они были наделены большими владениями как за свое происхождение, так и за личные достоинства, ибо велик был тот род Маликов Альмоабесов в Гранаде. Они породнились с другими знатными семействами города – с родом Альморадинов. Те всегда и во всем исправно служили гранадским королям. В конце концов они и Абенсеррахи сделались самыми могущественными родами Гранады, несмотря на то, что и кроме них имелось много столь же знатных родов, какими, например, были Сегри, Гомелы, Масы, Венеги, Альморади, Альмоады, Марины, Гасулы и многие другие, которых не называю. И, как было уже сказано, при поддержке этих рыцарей Маликов Альмоабесов инфант Абомелик Мароккский стал королем Ронды, Альхесираса и Гибралтара.
Возвращаясь к теме нашего рассказа, скажем со слов арабского историка, что король Гранады Мулаасен, о котором идет сейчас речь, пользовался услугами всех вышеназванных рыцарских родов; с их помощью Мулаасен держал свой великолепный и процветающий, пышный и богатый двор и свои мирные земли, воевал против христиан и внушал всеобщий страх до той поры, покуда его сын Абоабдил не вырос и между ним и отцом не начались ссоры и разногласия. Кончилось тем, что часть рыцарей, недовольная Старым королем за нанесенные обиды, провозгласила королем сына. Другая же часть осталась верна отцу. Так обстояли дела в Гранаде, но это нисколько не отразилось на процветании ее, ибо и два короля по-прежнему хорошо ею правили. Больше управлял Молодой король; он мало считался с волей своего родителя и часто поступал вопреки ей.
Да будет известно, что из тридцати двух благородных родов, живших в Гранаде«каждый состоял больше чем из ста семейств. Тех, кто имел наибольшее значение при дворе, мы здесь назовем, ибо это прямо относится к нашему повествованию. Их перечисляет мавр Абенамин – историк всех событий [34], начиная с самого вторжения мавров в Испанию. У этого Абенамина имелось прекрасное обыкновение тщательно собирать все бумаги, документы и писания, относящиеся к истории Гранады с первого и второго ее основания. Так вот, этот арабский историк говорит, что рыцари, пользовавшиеся наибольшим уважением в городе Гранаде и во всем королевстве, были следующие: Альхамары, Альморади, Алабесы, Абенсеррахи, Гомелы, Венеги, Льеги, Масы, Сегри, Абенамары и Гасулы.
Особенно высоко ценились Абенсеррахи – рыцари очень благородной крови, потомки того самого вождя Абенсерраха, что пришел вместе с Мусой во времена гибели Испании. От него и его двух братьев произошли отважные рыцари Абенсеррахи, в чьих жилах текла королевская кровь. Так утверждает арабский историк в своей хронике. О подвигах этих храбрых рыцарей имеются записи также и в хрониках королей Кастилии, на которые я ссылаюсь.
Кто более всего дружил с этим родом, так это Малики Алабесы и смелый Муса, побочный сын короля Мулаасена. Это был сильный и доблестный рыцарь, как то будет видно из дальнейшего и как о том упоминается в хрониках христианских королей.
В ту пору в городе Гранаде происходили великолепные празднества, турниры, состязания на копьях, игры в кольца и другие увеселения. А устраивались они по приказу Молодого короля, желавшего отпраздновать обретение им королевской короны, что, как уже было сказано, совершилось против воли отца.
Старый король жил в Альгамбре, а Молодой – в Альбайсине и Алькасабе. Здесь находились при нем те самые наиславнейшие рыцари Гранады, которые возложили на него корону: Абенсеррахи, Гомелы, Сегри и Масы. Все они принимали участие в пышных празднествах Молодого короля, и Муса, рыцарь прекрасный и веселый, был их украшением.
И в то время как давались эти празднества, отважный магистр ордена Калатравы [35], дон Родриго Тельес Хирон, со многими конными и пешими воинами вторгся в Долину Гранады, произвел несколько набегов и захватил кое-какую добычу. И всем этим еще неудовлетворенный, он пожелал узнать, есть ли в Гранаде рыцарь, готовый преломить с ним копья? И зная, что в Гранаде в то время происходили празднества в ознаменование избрания Молодого короля, он решил отправить своего оруженосца с письмом к королю. С посланием магистра оруженосец отправился в Гранаду и там узнал, что король вместе со многими своими рыцарями пребывает в Хенералифе, где и предается развлечениям. Прибыл оруженосец в Хенералифе, получив позволение войти и представ перед королем, приветствовал его с почтительностью, надлежащей королевскому достоинству, и передал ему письмо магистра. Король взял письмо, прочел его вслух так, чтобы всем было слышно. И письмо гласило:
Могущественный властелин! Да наслаждается твое высочество короной, дарованной тебе за твою доблесть и для общего процветания! Я испытываю по этому поводу большую радость и, хотя у нас разные с тобой вера и законы, полагаюсь на бесконечную милость бога и высказываю надежду, что в конце концов ты и твой народ познаете святую веру Христову и возжелаете дружбы христиан. Но ныне, в пору твоих празднеств, которые велики, ибо велика их причина – твоя коронация, надлежит, чтобы рыцари твоего двора радова-лись и предавались удовольствиям, выказывая свою храбрость, молва о которой ходит по свету и всем известна. По этой причине я с моими людьми вступил в Долину Гранады и прошел через нее; и если бы кто-либо из твоих рыцарей пожелал для препровождения времени выехать в поле и сразиться с нами, будь то один на один, двое на двое или четверо против четверых, то в таком случае пусть твое высочество дарует им на это позволение. Я буду ожидать у Большого дуба, совсем близко от городских стен. И заверяю тебя, что из моих рыцарей выступит столько же, сколько выедет из Гранады на состязание. Кончаю, целуя твои королевские руки.
Магистр Калатравы дон Родриго Тельес Хирон.
По прочтении письма король весело взглянул на своих рыцарей и заметил, что все они пришли в волнение и охвачены желанием выехать на бой и что каждый из них уже к этому готов. Увидев это, король приказал им успокоиться и спросил, следует ли отправляться на битву, предложенную магистром, и все ответили, что следует и что предложение-то очень хорошее. Ведь если они его не примут, то прослывут рыцарями малой доблести и трусами. И тогда начались большие споры: кому и скольким рыцарям следует выехать. Все были согласны, что не сегодня, но относительно того, кому выезжать, были большие разногласия. Оказалось необходимым, чтобы двенадцать рыцарей бросили между собой жребий, и тот, чье имя будет вытащено первым из серебряного кувшина, тот и выступает против магистра. Имена участвовавших в жребии были следующие: Магома [36] Абенсеррах, Малик Алабес, Магома Альморади, Магома Венег, Магома Гомел, Магома Сегри, доблестный Муса, Магома Маса, Альбаяльд, Абенамар, Альмадан, храбрый Гасул.
34
Общепризнано и не требует доказательств, что мавританский летописец Абенамин, которому Перес де Ита приписывает авторство своей книги, как Сервантес Сиду Амету Бененхели авторство «Дон Кихота», – лицо вымышленное. Однако в 1913 г. Паула Бланшар-Демонж в своем комментированном издании книги Переса де Иты высказала предположение, будто он действительно пользовался арабскими источниками для написания своей книги и что под Абенамином он имеет в виду Абен-Алжатиба, автора арабской исторической хроники «Гата». Свое весьма спорное предположение Бланшар-Демонж основывала, в частности, на том, что хроника Абев-Алжатиба обрывается на 1489 г., а как раз последующие события Перес де Ита заимствует из испанской хроники Пульгара.
35
Изображенный в повести как образцовый рыцарь магистр ордена Калатавры дон Родриго Тельес Хирон – тот же персонаж, который выведен совсем юным, но показан во всей сложности его чувств и аспектов его деятельности в драме Лопе де Веги «Фуэнте Овехуна». Там по подстрекательству буйного феодала и. притеснителя крестьян, командора ордена дона Фернана Гомеса де Гусман, Тельес Хирон восстает против Фернандо и Исабеллы. Захватив и разграбив г. Сьюдад-Реаль, он открывает португальцам путь в Кастилию. Потерпев вместе со своим командором поражение, магистр дон Родриго собирается в отместку за убийство крестьянами командора ордена Калатравы стереть с лица земли Фуэнте Овехуну с ее жителями. Ведь момент, когда смелый крестьянин Фрондосо, защищая честь Лауренсии, направляет арбалет на крест Калатравы на груди командора, изображен в драме как символ крушения вековых устоев средневековья и так воспринимается Тельесоы Хироном, командором и им подобными.
Но у Лопе конкретный случай крестьянского восстания выступает как общезначимое выражение национальных интересов, и с ним как с реальной силой в борьбе против феодалов приходится, хоть и нехотя, считаться центральной власти и самим феодалам, вроде Тельеса Хирона, вынужденным в таких обстоятельствах уступать:
Король – крестьянам тем оплот
Придется, видно, мне смириться.
Повесть написана почти на двадцать лет раньше драмы (ок. 1612 – 1614 гг.), но Перес де Ита в образе Гельеса Хирона показал как бы результат того процесса, который Лопе де Вега позже раскрыл всесторонне и под углом зрения непосредственного воздействия народного движения на историю.
36
В статье уже объяснялось, что имя Мухаммад, приводимое в повести в испанизированном виде и с некоторыми орфографическими и произносительными колебаниями, передается в переводе в двух формах: Магомет – если речь идет о пророке ислама; Магома – если речь идет о других лицах, носивших это имя.