— Вот когда я покажу вам настоящую охоту! — кричал рыцарь Жоффруа. — Клянусь гробом господним, таких соколов не найти ни в одной рыцарской охоте! За одно это лето они добыли мне столько дичи, что хватит накормить всю страну! Глядите, глядите, какая работа!
Началась омерзительная бойня. Соколы стрелой летали во все «тороны, нанося птичкам меткие и сильные удары своими Острыми изогнутыми клювами. Кровяные брызги летели на поднятые лица зрителей, на их одежду. Окровавленными комочками падали птички на стол, в миски, на пол. Рыцарь Жоффруа гикал, свистел, махал руками. Не отставала от него и его супруга; она даже стала на скамью и тоже кричала и махала руками.
Рыцарь Ожье увлекся этим зрелищем и забыл на время о школяре, не замечая, что маршал непростительно замешкался с его поручением…
Выйдя из главной башни, рыцарь Рамбер заметил, что ночь не была темной. Там, за стенами, наверно, вставала луна; кроме того, ярко светили звезды. И железные прутья в окошке подвала, на которое рыцарь Рамбер покосился, совсем ясно видны. Подъемные лесенки были спущены, и рыцарь Рамбер скоро очутился на верхнем дворе. Желтоватый свет луны лег на крышу капеллы. На ярком пятне открытой двери в кухню мелькали тени людей, слышался говор. Рыцарь Рамбер пошел туда: вернее всего, сенешал именно там. Крепкий кларет давал себя знать — ноги слушались плохо, и маршала покачивало из стороны в сторону. Когда он проходил недалеко от своего дома, ему показалось, что из двери вышла его дочь в сопровождении кормилицы. «В такое позднее время?» Они шли быстро, удаляясь в сторону дальней стены. Догнать он их не мог и Громко нозвал дочь. Обе женщины обернулись.
— Куда вы идете? — крикнул рыцарь Рамбер.
— Погулять в саду! — крикнула в ответ Эрменегильда.
А Урсула отвесила низкий поклон.
— Скорей возвращайтесь!
Кормилица поклонилась еще ниже, выпятив горб. Рыцарь Рамбер погрозил ей пальцем:
— Смотри у меня, горбатая!
И проворчал:
— Надо покончить с этими глупыми прихотями Эрменегильды.
Когда он повернулся, чтобы идти к кухне, перед ним. словно из‑под земли, вырос звонарь Фромон. j _ ; ;
— А! Брат Фромон!
— Смотрю, сир, — сказал звонарь, — вы идете, и не совсем по прямой линии, а несколько отклоняясь от нее то вправо, то влево. Ну, думаю, мессир маршал устал изрядно, да как же не устать, вы подумайте только! И вот я к вашим услугам, сир.
— Спасибо, брат Фромон, ты мне как раз очень нужен: пойди скорей на кухню и взгляни, не там ли сенешал, а если там, скажи ему, чтобы он поскорее пришел сюда, ко мне.
— Один миг! — сказал звонарь и вприпрыжку побежал на кухню, откуда скоро вышел вместе с сенешалом.
— Ну, что случилось? — озабоченно спросил маршала, отдуваясь, толстый сенешал.
— Дайте мне ключ от подвала главной башни, так велел барон.
— А–а! Догадываюсь, — усмехнулся сенешал, — очередная похвальба. — И вынул из‑за пазухи связку ключей. Позвенев ими, он снял с ремешка один ключ и протянул маршалу: — Нате. Смотрите, за ключ вы мне отвечаете. Кстати, в случае чего у меня будет свидетель, — добавил он, похлопав звонаря по плечу. — Простите, у меня, право, нет времени на пустую болтовню. — И сенешал убежал снова на кухню.
— Пойдем‑ка скорей, ты мне поможешь, — сказал маршал звонарю.
Когда они пришли к подъезду главной башни, маршал передал звонарю ключ и велел открыть замок на двери в подвал, потому что сам он ничего не видит в такой темноте. Фромон сказал:
— О! Сир, почему же вы сразу не сказали, зачем мы идем сюда? Я бы взял фонарь. Насколько я понимаю, нам придется спуститься в подвал?
— Конечно.
— Тем более, значит, без фонаря не обойдемся. Один миг, сир, и я принесу свой фонарь. Один миг!
И звонарь исчез вместе с ключом раньше, чем маршал успел ему ответить. Походив несколько раз взад и вперед, рыцарь Рамбер почувствовал непреодолимое желание сесть на ступень подъезда: ноги положительно отказывались держать его. «Нельзя садиться ни в коем случае, долг прежде всего, — думалось рыцарю. — Вот всегда так: когда ждешь, время кажется бесконечным».