— А–а, жонглер! Тебя‑то мне и надо! У нас скоро празднество. Пойдешь с нами!
Госелен отвесил низкий поклон, поведя шапкой по земле.
— А этот виллан? — продолжал гнусавить старик.
— Сир, — ответил Госелен, — это школяр и мой давнишний друг. Мы шли в Париж. И, если вашей милости будет угодно взять его вместе со мной…
— На кой дьявол мне нужен школяр? Пускай убирается к своим чертовым философам!
— Сир, — продолжал Госелен, — не от вашей ли охоты отбился благородный рыцарь?
— Вы видели его? — оживляясь, спросил старик.
— Да. Он гнался за оленем, и вот он, — Госелен кивнул на Ива, — указал ему, куда ускакал олень.
Ив незаметно дернул Госелена за рукав.
— А не врешь ли ты, — сказал старик, — что вы видели рыцаря? Расскажи‑ка мне, каков он.
— Сир, чем терять время на рассказывание, я докажу вам это сразу. — И, порывшись в своем мешке, Госелен вынул оттуда обрывок плаща. — Вот, — сказал он, протягивая его старику. — Это обрывок плаща рыцаря. Он оборвал его, зацепившись за ветку яблони.
Старик взял обрывок и развернул его:
— Да, это плащ моего сюзерена.
— Сир, я прошу вас, не разлучайте меня с моим другом. Он может оказаться полезным вам в замке…
— Я не хочу! — перебил его Ив.
— Молчи! — шепнул ему Госелен.
— Что он сказал? — крикнул старик.
— Я сказал, что не хочу идти в ваш замок, я тороплюсь в Париж!
— Что–о! — зашипел старик, вытянувшись вперед. — Ты не хо–чешь?! Ты смеешь отказываться от чести быть допущенным в замок?
— Но, сир, вы меня туда не приглашали.
— Молчать, ско–тина! Взять его, — крикнул он псарям, — и вести с собаками!
— Сир, ваша милость… — попытался вмешаться Госелен.
— Молчать! — крикнул на него старик и подал знак.
Охота двинулась по дороге, Госелен шел рядом с лошадью старика, а Ив — с псарями.
Собаки трусили мелкой рысцой, поднимая пыль. Дорога шла вдоль опушки леса, огибала его с другой стороны и уводила в поля, в обратную от холма сторону. На поле у самой дороги, пригнувшись к земле, работал мотыгой крестьянин. Когда охотники поравнялись с ним, он с трудом выпрямился и, сняв шапку, низко поклонился. Ив вспомнил отца. Чувство жалости, горесть разлуки и сознание, что отец не узнает о его печальной участи, наполнили его сердце жгучей тоской, а мысль об утерянной светлой мечте ввергла его в отчаяние. «Что же будет?»
На повороте дороги он обернулся в сторону долины, но не увидел ее. Небо потухло и подернулось мглистой серой дымкой. Старый рыцарь с высоты своего коня благосклонно кивал Госелену, а тот что‑то говорил ему, приподнимаясь на цыпочки и размахивая руками, словно произнося стихи. По–видимому, жонглер начинал «зарабатывать».
От одного из псарей Ив узнал, что их господин, рыцарь Ожье де ла Тур барон де Понфор, в замок которого они теперь идут, отбился от них в лесу в погоне за оленем и, вероятно, присоединится к ним по дороге, а этот старый рыцарь — маршал их господина, то есть заведует конюшнями, походными обозами и палатками, — сам этот старый рыцарь из мелкопоместных вассалов.
— А люди наши, — прибавил псарь, — его попросту вовут «Клещ» — очень уж он въедливый.
Глава II
ЗАМОК ПОНФОР
После целого дня охоты собаки, люди и лошади двигались медленно Долго шли полями.
Воздух был неподвижный и душный. Сумерки сгустились.
Далеко за холмами вспыхивали зарницы. Шли мимо темных молчаливых деревень, спустились в долину и перешли тихую речку с ветлами у моста, шли вдоль ее берега лугом. Тянуло прохладой от воды. На ней заблестели первые звезды. Дорога уводила от реки вверх, опять в поле, оттуда — к лесу, черной стеной стоявшему впереди. Войдя в него, окунулись в полный мрак. Усталые люди молчали. Изредка пофыркивали лошади и позвякивали удила, потрескивала сухая ветка под ногой. В глубине леса жутко ухал филин.