— Вы видите, майор? — с нескрываемым торжеством воскликнул Колхаун.
— Луиза, Луиза, что ты наделала… — тихо шептал Вудли, обхватив голову руками.
К Каса-дель-Корво на взмыленной лошади примчался офицер из поискового отряда.
— Господин майор! Появились новые сведения, — запыхавшимся голосом сообщил он. — Морис Джеральд найден раненым в лесной чаще у дороги, его доставляют в лазарет.
— Боже мой! — воскликнула Луиза.
— Там же обнаружен шестизарядный револьвер Кольта, из которого преступник совершил выстрел. В нем не хватает одного патрона.
— Что ж… — растерянно произнес майор. — Показания мисс Пойндекстер не позволяют мне арестовать капитана Колхауна за недостаточностью улик.
— Кто ответит за оскорбление, несправедливо нанесенное мне?! — раздувался от гордости Кассий.
— Не горячитесь, капитан Колхаун. Вы больше не подозреваемый, но вы все еще остаетесь одним из главных свидетелей, так что не пытайтесь покинуть Техас или сделать какую-нибудь глупость.
— Но ради всего святого, скажите, где Генри?! — вскричал Вудли Пойндекстер, не находивший себе места из-за тревоги за сына.
— Он находится в хижине Мориса Джеральда на Аламо. Мы не стали перевозить его из-за тяжелого состояния, но возле него дежурит врач из форта. Кроме того, за ним хорошо ухаживают.
— Кто? — одновременно спросили отец и дочь.
— Одна сеньорита, племянница вашего соседа, — поведал майор. — Вы должны благодарить ее за спасение Генри — если бы не ее своевременные действия, ему вряд ли удалось бы выжить.
— Майор, я так счастлив слышать это! — с радостными слезами на глазах сказал Вудли. — Но я хочу видеть своего мальчика, как туда добраться?
В тот миг, когда Луиза услышала о племяннице дона Сильвио в хижине у Мориса, ей показалось, что это не Генри ранен из револьвера, а она. Неужели все слова любви, все клятвы в верности были ложью? Недаром прекрасная креолка сравнила мустангера с Люцифером в их первую встречу — он коварен настолько же, насколько обворожителен. О, как цинично с его стороны было просить ее руки, когда дома его поджидала мексиканская красотка! Скольких наивных барышень он еще обманул?..
— Вас проводят туда, а мне пора возвращаться в форт. Генкок, съездите с мистером Пойндекстером на Аламо.
— Да, господин майор, — ответил лейтенант.
— Я немедленно отправляюсь в дорогу, — суетливо засобирался Вудли. — Плутон, седлай моего коня!
— Я с вами, дядя, — вызвался Кассий, все еще изображающий оскорбленную невинность.
— Я тоже поеду! — твердо заявила Луиза.
— Нет! — строго отрезал отец. — Ты наказана. Мы поговорим по моем возвращении.
— Но это бесчеловечно — не дать мне увидеться с раненым братом! — возмутилась девушка.
— Если бы не твоя вопиющая, преступная глупость, с братом все было бы хорошо, — судя по всему, плантатор крепко осерчал на своенравную дочь. — Оставайся дома, Луиза.
Множество копыт застучали по дороге, поднимая в воздух густое облако пыли. Луиза долго смотрела вслед удаляющейся кавалькаде и жалела лишь о том, что Генри в порыве гнева не застрелил ее саму. Уж лучше быть мертвой и ничего не чувствовать, чем страдать так, как она сейчас страдает.
***
Исидора пробудилась от тяжелого сна и увидела, что старый немец собирается покинуть хижину мустангера, оставив раненого без своего попечения.
— Сеньор, куда вы уезжаете? — растерянно обратилась она к доктору. — Как же дон Энрике будет без вас?!
— В форт доставили еще одно раненого, — сухо сообщил тот, — думается, я ему сейчас нужнее, чем вашему дону Энрике.
— Еще одного?.. — с замиранием сердца переспросила мексиканка. — Вы знаете, кто это?
— Знаю, еще один участник вчерашней переделки, — врач захлопнул чемодан и закрыл на заклепку. — Хозяин хижины, где мы с вами находимся.
— Пресвятая Дева! — воскликнула Исидора. — Я хочу поехать с вами!
Доктор Нойманн с недоумением посмотрел на нее.
— Ему стало лучше, — указал он на лежащего возле стены Генри, — но не до такой же степени, чтобы оставлять его совсем без присмотра!
— Разумеется, — устыдилась Исидора, — я не оставлю дона Энрике одного.
— Скоро здесь должен быть кто-то из его родственников, тогда и поедете со спокойной совестью куда захотите. А вот, кажется, и они, — заключил доктор, выглянув за дверь, где со стороны лесной тропы уже был слышен стук копыт приближающихся лошадей. — До свидания, сеньорита, вы мне очень помогли. Буду рад видеть вас в лазарете в качестве сестры милосердия, а то в форте, знаете ли, всегда недостает людей. Техас, глушь.
— Спасибо вам, доктор! — от всей души поблагодарила его Исидора. — Спасибо за дона Энрике! Скачите же, скачите скорее, спасайте дона Морисио! Благослови вас Бог!
Немец приподнял на прощание шляпу-котелок и покинул хижину. Исидора подошла к постели раненого и присела у ее края. Генри будто бы спал, но сон его был тревожным — густые волосы разметались по подушке, веки слегка подрагивали, запекшиеся бледные губы что-то тихонько шептали. Девушка взяла глиняную чарку с водой и аккуратно приподняла его голову, чтобы напоить. Генри закашлялся, морщась от боли.
— Генри! — громко воскликнул с порога Вудли. Он бросился к кровати, представлявшей собой козлы, обтянутые лошадиной шкурой, и припал к груди сына, заливаясь слезами. — Генри, бедный мой мальчик! Какой негодяй мог обойтись с тобой так жестоко?
Исидора посмотрела на Кассия, притулившегося у входа, испепеляющим взглядом черных глаз. Немыслимо — выстрелить в кузена, а потом прийти проведать его, как ни в чем не бывало! И почему только майор его не арестовал?..
— Как ты нас напугал! — Пойндекстер гладил бесчувственного больного по голове, точно маленького ребенка. — Ничего, сынок, все будет хорошо, врач сказал, что ты встанешь на ноги… Сеньорита! — его взгляд обратился к Исидоре. — Само Провидение послало вас! У меня не хватит слов, чтобы выразить безмерную отеческую благодарность! Вы спасли не только Генри, вы спасли меня, всю нашу семью! Представить только, если бы мы его потеряли…
— Сеньор, я лишь сделала то, что должна была, — улыбнулась мексиканка. — Любая бы на моем месте поступила так.
— Нет-нет, гораздо более того! Не всякая сестра может сделать столько для своего брата, сколько вы сделали для моего бедного Генри, — в последней фразе плантатора Исидоре послышались странные нотки, будто он затаил обиду на свою дочь. — Но, послушайте, вам нужно отдохнуть. Вы дежурили у постели больного всю ночь, езжайте домой к дяде. Я могу и сам посидеть с сыном.
— Как пожелаете, сеньор, — растерянно пожала плечами Исидора и взглянула на раненого.
Ее сердце точно раскололось напополам: одна его часть рвалась к Морису, мечтала увидеть его, расцеловать его болезненное лицо, подарить ему всю любовь и заботу, другая хотела остаться возле Генри, вытирать испарину с его лба и держать за руку, когда ему больно.
— Я согласен с дядей, сеньорита, — подал ехидный голос Колхаун. — Все же мы его семья, мы и должны о нем заботиться.
Исидора, не удостоив его ответом, прошествовала мимо отставного капитана к лошадиному стойлу, где ее ждал сытый и отдохнувший вороной. Девушка медлила взбираться в седло — интересно, почему? Еще четверть часа назад она была готова бросить все и мчаться к мустангеру, что же произошло?
— Донья Исидора, подождите! — прервал ее размышления Вудли, спешно выбежавший из хакале. — Простите меня ради всего святого, но не могли бы вы задержаться еще ненадолго?
— Что-то с доном Энрике? — встревожилась Исидора.
— Он зовет вас, — смущенно сообщил плантатор. — Похоже, у него бред, и сомневаюсь, что он вполне сознает то, что его окружает, но…
Исидора мигом оставила коня и вернулась в хижину. Она подбежала к постели больного и склонилась над ним.