— Исидора… Исидора? — беспокойно шептал Генри с закрытыми глазами. — Где она? Исидора…
— Я здесь, дон Энрике, — она положила руку на его горячий лоб. — Ему всегда помогает, когда я так делаю.
Вудли с удивлением посмотрел на Кассия, но тот лишь неопределенно пожал плечами. Если бы дядя хорошо знал своего племянника, то понял бы, что в его голове созрел какой-то изощренный план.
— Мне совсем не трудно остаться с доном Энрике, — с плохо скрываемым воодушевлением проговорила Исидора. — Я собиралась в скором времени к отцу, ехать отсюда мне гораздо ближе, чем с нижней Леоны.
— Но… Право, мне неудобно пользоваться вашей добротой, — растерялся Вудли. — К тому же вы девушка, одна посреди леса…
— Разве одна? — возразил Кассий. — А как же караульные? Да и тот джентльмен, — указал он на все еще похрапывающего в углу Фелима, — рано или поздно придет в себя. Если хотите, дядя, мы можем послать сюда кого-то из служанок, чтобы помогали ухаживать за кузеном. Вы только посмотрите, как умело обращается с ним донья Исидора! Вы ведь хотите, чтобы он поправился, не так ли?
— Хорошо, хорошо… — пробормотал Пойндекстер. — Если сама донья Исидора не против.
— О нет, я не против! — с жаром подтвердила мексиканка.
Исидора вдруг испытала странное облегчение после мук непростого выбора, словно за нее кто-то бросил жребий и определил, за кем из раненых ей надлежит ухаживать. «Я нужна дону Энрике, ведь о доне Морисио позаботятся в лазарете», — думала она. «Это не значит, что я отказываюсь от него, вовсе нет, я обязательно навещу его… позже». Исидора положила свою теплую ладонь в руку Генри и почувствовала, как тот крепко сжал ее пальцами.
========== Глава VII ==========
У ворот Каса-дель-Корво появился крепко сложенный рослый старик в зеленой куртке и сапогах из крокодильей кожи с полной корзиной подстреленной дичи. Это был известный в Техасе и за его пределами охотник Зебулон Стумп, с давних времен знакомый с семейством Пойндекстер. К десяти утра он по обыкновению принес кухарке свежих куропаток и индюшек, однако удивительная тишина, царившая на асьенде, и полупустая конюшня сильно его удивили.
— Эй, есть кто живой? — громко крикнул Зебулон.
С заднего двора прибежал перепуганный Плутон.
— А-а-а, это вы, масса Стумп! А у нас беда случилась, ой, какая беда! — запричитал он.
— Беда, говоришь? А где хозяева?
— Массы Вудли нет, и массы Генри тоже, — тараторил негр. — Тут недавно отряд был из форту, приезжали, говорят, масса Генри ваш ранен…
— Да можешь ты выражаться яснее, пустая твоя голова? — рассердился Зебулон. — Ранен? Где? Как?
— Плутон ничего не знает!
— Мистер Стумп! — перегнувшись через парапет асотеи, окликнула старого охотника Луиза. — Как хорошо, что вы пришли! Мне очень нужна ваша помощь!
— Мисс Луиза! — Зебулон почтительно снял потрепанную войлочную шляпу. — Старый Зеб Стумп всегда к вашим услугам, но скажите ради всего святого, что случилось?
— Ах, мистер Стумп! Я и сама бы хотела знать, но теперь уже ничего не исправить: мой брат Генри тяжело ранен и лежит в хижине Мориса-мустангера!
— Иосафат! — воскликнул он. — Молодой мистер Генри совсем не похож на задиру из салуна, кто мог его ранить?
— Это неважно, дорогой мистер Стумп, — спустилась Луиза с асотеи. — Я очень хочу видеть Генри! Отец с Кассием уехали на Аламо, не взяв меня с собой. Умоляю вас, покажите мне дорогу туда!
— Мисс, старому охотнику это совсем не трудно, но не будет ли сердиться ваш отец?
— О нет, нет! Плутон, седлай мою крапчатую! — требовательно произнесла Луиза.
— Мисса, ваш батюшка не велел…
— Плутон, я сама с ним поговорю после и все ему объясню! Седлай же, я немедленно еду к Генри вместе с мистером Стумпом!
Не более чем полчаса спустя крапчатая Луизы везла свою хозяйку по зеленой прерии к заветной хижине, находившейся в двадцати милях от асьенды. Дорогу мисс Пойндекстер указывал Зебулон Стумп на своей старой кляче. Охотник умел читать не только следы птиц и животных в степи, но и людские сердца. Одного взгляда на лицо молодой креолки ему было достаточно, чтобы понять, что ее душу терзает далеко не только тревога за брата.
Луизе казалось, что за прошедшие ночь и утро она прожила десяток жизней. Разве может одно сердце вынести столько скорби за раз? Она то хотела поехать в лазарет, чтобы гордо посмотреть в глаза предавшему ее мустангеру, то мечтала похоронить свое горе за толстыми каменными стенами монастыря в родной Луизиане. Но появление старого Зеба подсказало девушке лучшее решение: она поедет в хакале Мориса и не только навестит раненого брата, но и раз и навсегда поставит на место вульгарную мексиканскую девицу. При воспоминании об Исидоре Луиза погнала кобылу и понеслась впереди Зебулона, который теперь наблюдал развевающийся на ветру алый шлейф ее амазонки.
Подъезжая к хижине, Луиза с беспокойством высматривала, не видно ли поблизости лошадей отца и Кассия. К счастью, они разминулись, и в хакале не оказалось посторонних глаз, не считая Фелима, который поспешно куда-то собирался.
— Фелим! — окликнул его Зебулон. — Черт ты ирландский, ты что, совсем гостей на замечаешь?
— Мистер Стумп, я еду к мистеру Джеральду! — протрезвевший слуга взвалил на круп лошади тюк с вещами. — Дела его плохи. Говорят, что это он стрелял в мистера Генри.
— Иосафат! Что за вздор? — Стумп покосился в сторону солдат, занятых сопровождением к раненому его сестры.
— Да кто их знает, этих вояк. Сказали, мол, поссорились они, подрались, вот один в другого и выстрелил. Решили все повесить на бедного мистера Джеральда, думают, что он бродяга какой безродный, никто за него не заступится, дескать. Баллибалах, говорил я ему, что не надо ехать в эту дикую Америку!
— Будет тебе причитать! Вот что, парень, наведаюсь-ка я вместе с тобой к нашему другу, может, и помогу чем. Ну а как молодой мистер Пойндекстер?
— Лежит в горячке, — поведал Фелим. — Мексиканская сеньорита от него не отходит.
— Какая еще мексиканская сеньорита? — удивился Зебулон. — Уж не та ли, которая Мориса все караулила?
— Она самая, — подтвердил ирландец. — Я ее вчера выпроводить не мог: приехала сюда и говорит, мол, с места не тронусь, пока дона Морисио не повидаю! Так до ночи и просидела, пока Кастро мистера Генри не привез!
— Да-а, дела!.. — почесал седую бороду охотник и многозначительно посмотрел в сторону хижины.
***
Тусклый свет восковой свечи падал на осунувшееся лицо спящего раненого. Исидора невольно залюбовалась его красивыми, слегка заострившимися чертами — теперь это были черты не юного мальчика, не видевшего жизни. Перед ней был боец, вступивший в схватку с самой смертью и вышедший из нее победителем. Жар понемногу начинал отступать, теперь его дыхание было тихим и размеренным.
Скрипучая дверь в хакале открылась, но Исидора не сразу обратила внимание на гостью, лишь краем глаза заметив изящную фигуру в алой амазонке. Она повернулась ко входу и увидела Луизу, смотревшую на нее с поистине королевским достоинством. Ничего не сказав мексиканке, та подошла к постели брата и поцеловала его в лоб.
— Мой бедный Генри! — воскликнула креолка. — Мне так жаль, что ты пострадал! Это я, я во всем виновата!
Юноша по-прежнему спал и не сознавал присутствия сестры. Исидора напряглась при ней, будто дикая кошка, готовая к прыжку. Луиза по-прежнему сохраняла видимую холодность и, обернувшись к сопернице, проговорила ровным, спокойным тоном:
— Спасибо за то, что помогли моему брату, сеньорита. Думаю, что нам с вами больше нечего делить.
— О чем вы? — с недоверием спросила Исидора.
— Я говорю о Морисе-мустангере. Полагаю, бесполезно хранить друг от друга тайны, когда вы здесь, в его хижине на правах хозяйки. Я имела глупость поверить в его любовь, но теперь вижу, что жестоко ошибалась.
— Что?! — мексиканка едва сдержала рвущийся наружу крик. — Так это правда? Вы и дон Морисио?..
— Что ж, — на губах Луизы запечатлелась горькая усмешка, — неудивительно, что вы ничего не знали. Должно быть, мы обе пали жертвой его чар. Но не переживайте. Я отдаю его вам, вы появились в его жизни раньше и, вероятно, больше заслуживаете любви мистера Джеральда. К тому же, мне не нужен жених, втайне уже женатый, хоть и не венчанный перед лицом Бога и людей.