— Исидора… — шепотом произнес юноша и выразительно посмотрел в ее глаза, давая понять, что ей не стоит истязать себя публичными признаниями.
— Я должна, Энрике, — с болью в голосе ответила мексиканка.
Генри тепло улыбнулся, чтобы поддержать ее, хотя в душе умирал от предстоящей пытки дачей показаний.
— Господа присяжные! — важно возгласил судья. — Мы собрались здесь, чтобы рассмотреть дело о двойном покушении на жизнь мистера Генри Пойндекстера, благородного джентльмена и уважаемого гражданина Техаса. Арестованные, капитан Кассий Колхаун и дон Мигуэль Диас, обвиняются в данном преступлении. Моя обязанность наблюдать за ходом судебной процедуры, а вы должны будете взвесить улики и решить, справедливо ли обвинение. Капитан Колхаун, признаете ли вы себя виновным?
Кассий ответил трусливым молчанием.
— А вы, сеньор Диас?
— Даю слово бандита, я вашего мистера убивать не собирался, — мрачно пробурчал Эль-Койот.
— Обвиняемые своей вины не признают, — заключил судья. — Что ж, начинайте заседание.
— Мистер Генри Пойндекстер! — вызвал пострадавшего глашатай.
Генри еще раз переглянулся с Исидорой. Ему было страшно, но взгляд любимых глаз вселял в него смелость и решимость. Исидора в волнении осенила себя крестным знамением, Вудли похлопал сына по плечу и сказал:
— С Богом, Генри!
Юноша поднялся с места и прошествовал к присяге. Положив руку на Библию в потертом переплете, он клятвенно произнес:
— Именем Господа Всемогущего обязуюсь говорить только правду и ничего, кроме правды.
Генри встал лицом к скамье подсудимых. Кассий по-прежнему смотрел себе под ноги и не поднимал глаз на кузена, которого чуть не погубил. Многосотенная толпа удивительно притихла. Услышать из первых уст историю, точно сошедшую со страниц увлекательного и довольно пикантного романа, было настоящим удовольствием для большинства присутствующих.
— Итак, мистер Пойндекстер, — начал допрос прокурор, — расскажите нам о том, что произошло в ночь первого покушения.
— Я спал в своей постели, когда меня разбудил двоюродный брат. Он сказал, что случилась беда, что честь нашей семьи в опасности, и позвал за собой в сад.
— Который был час?
— Не могу ответить точно, — задумался Генри. — Кажется, близилась полночь. Мы вышли из дома, и я услышал голоса. Это были моя сестра Луиза и мистер Джеральд, вдвоем посреди сада. Я пришел в бешенство, это правда. Мне даже захотелось убить мистера Джеральда, о чем я высказался вслух. Мой кузен, — избегая называть имя Кассия, продолжал юноша, — одобрил это намерение и дал мне свой револьвер, чтобы я кровью смыл позор с семьи Пойндекстер.
— Прошу прощения, — прервал его прокурор и развернул перед ним тряпичный сверток, — взгляните, этот тот самый револьвер?
— Да, это он! Я побежал к месту свидания и начал угрожать мистеру Джеральду убийством.
— Ваша честь, у меня вопрос к пострадавшему! — вмешался защитник капитана Колхауна.
— Задавайте, — кивнул судья, покуривая внушительных размеров сигару.
— Судя по вашим словам, мистер Пойндекстер, вы были более чем рассержены на мистера Джеральда в ту ночь. Что же заставило вас переменить мнение?
— Я поверил сестре.
— А мистер Джеральд? Он объяснил вам причины своего неблаговидного поступка?
Щеки Луизы стали пунцовыми от тихого негодования. Она уверенно взяла возлюбленного за руку и посмотрела на его лицо, выражавшее непоколебимую твердость.
— Мистер Джеральд всего лишь пришел попрощаться с Луизой перед отъездом на родину. Он собирался просить ее руки, как настоящий джентльмен, он вовсе не хотел обижать мою сестру.
— Да, тайное ночное свидание — определенно джентльменский поступок, — насмешливо заметил адвокат.
— Ваши слова не относятся к судебному процессу, господин защитник! — осадил его судья. — Продолжайте, мистер Пойндекстер.
— К сожалению, мистер Джеральд уже покинул Каса-дель-Корво, и я принял решение догнать его, чтобы попросить прощения за свое оскорбительное поведение.
— Иными словами, мистер Джеральд сбежал, толком с вами не поговорив? — вновь съязвил адвокат.
— Это я попросила его уйти как можно скорее! — не выдержав, выкрикнула Луиза с места, что сильно насторожило Кассия, до этого момента пребывавшего в относительном спокойствии.
— Соблюдайте порядок! Госпожа свидетельница, вам дадут слово! — сделал ей замечание судья.
— Перед тем, как я уехал на своей лошади с асьенды, меня остановил двоюродный брат, — слегка понизив голос, вещал Генри. — Он отчитал меня за трусость и велел вернуть револьвер, что я и сделал.
— Вы уверены, мистер Пойндекстер? — уточнил защитник. — Вы находились в таком запале, что неудивительно было бы что-то забыть или перепутать.
— Нет, я ясно помню каждое мгновение той ночи. Я уехал безоружным и вначале зашел в гостиницу Обердофера, где мне сказали, что мистер Джеральд уже выдвинулся в сторону Аламо. Я отправился за ним, не теряя ни минуты, и догнал его возле известной вам лесной просеки. Мы остановились, слезли с лошадей и выкурили в чаще по сигаре в знак примирения. Тогда же мы поговорили обо всем и прояснили все существующие между нами недомолвки.
— Все недомолвки? — зацепился за последнюю фразу адвокат Колхауна. — Были и еще какие-то помимо той, которая послужила изначальной причиной вашей ссоры?
Луиза встревожилась и с подозрением взглянула сначала на Мориса, а затем на Исидору. Ее поразило нехорошее предчувствие, но Морис с нежностью дотронулся до тонких похолодевших пальцев возлюбленной и успокоил ревнивое сердце пылкой креолки.
— Они не имеют отношения к делу, — смутился Генри, поняв, что сказал лишнего.
— Вы слышали, ваша честь, — аккуратным движением поправил пенсне{?}[Очки без заушных дужек, держащиеся на носу посредством зажимающей переносицу пружины.] защитник, — между молодыми джентльменами все далеко не так просто, как кажется на первый взгляд. Примите данный факт к сведению, когда будете выносить приговор.
— Непременно, господин защитник, — не без раздражения ответил судья. — Говорите, мистер Пойндекстер.
— Мы побратались и обменялись верхней одеждой, подражая обычаю команчей, затем попрощались и двинулись на своих лошадях в разные стороны. Мистер Джеральд продолжил путь на Аламо, а я собирался вернуться домой. Мне послышался шорох в кустах, будто там притаился хищник, и я остановился. Через несколько секунд я услышал, как заржал чей-то конь, а потом раздался выстрел, и я потерял сознание от ранения. В себя я пришел уже на следующий день в хижине мистера Джеральда.
— В какой стороне вы слышали шорох и ржание? — спросил прокурор.
— В противоположной той, куда отправился мистер Джеральд.
— Вы уверены?
— Да… Я полагаю, да.
— Пострадавший не уверен, — отметил адвокат.
— Хорошо, давайте перейдем к последующим событиям, — прокурор сделал знак секретарю. — Вы знаете, каким образом оказались в хижине мистера Джеральда?
— Мне рассказывали, что я, раненый, был привязан к седлу коня мистера Джеральда, который сам нашел дорогу домой.
— Кто оказал вам помощь?
— Это был слуга мистера Джеральда, Фелим, и, — Генри обернулся и с нежностью посмотрел на возлюбленную, — донья Исидора Коварубио де Лос-Льянос.
Слушатели оживились от откровенных подробностей дела, поднялся легкий гул. Был среди собравшихся и тот, кого слова молодого плантатора отнюдь не порадовали — отец девушки, знавший до сей поры эту историю лишь в общих чертах. Он приехал с мексиканской границы по приглашению шурина и еще не имел возможности обстоятельно поговорить со строптивой дочерью, давно вышедшей из-под всяческого контроля.
Морис вопросительно взглянул на слугу — хитрый ирландец ничего не сказал хозяину о присутствии сеньориты де Лос-Льянос в его хижине в роковую ночь. Фелим пристыженно пожал плечами.