Такими были ее слова:
- Твои братья выбрали сами, каким будет их дар, теперь же мой черед выбирать. И я выбираю тебя, о Бриан, сын Конайре.
- Чем ты хочешь одарить меня, о дева? - спросил Бриан.
- Гляди сам, - ответила она.
Крепко сжимают пальцы рукоять меча.
И вокруг острые мечи сияют ярче звезд.
Поют свою смертоносную песнь оперенные стрелы.
Кричат яростно фении, выкрикают страшные заклятья филиды.
Воют боевые рога.
Струится под ногами кровь.
И издали виден огромный корабль. Как и страшный великан, что стоит на его борту.
Ужасен и огромен единственный глаз в его лбу. Как сухие ветви, торчат в разные стороны черные волосы. Зад его, словно два сыра, а единственной своей ногой раздавит он и крупного быка.
- Видел я великое сражение, - сказал Бриан. - И страшных врагов.
- Это и есть мой дар, - ответила дева. - Сможешь ты одолеть любого врага, который только выйдет против тебя в сражении. Каждый недруг твой повержен будет твоим мечом, хоть то простой муж, хоть ужасный великан. Будешь ты великим героем, такими же будут и твои потомки.
- Воистину, о дева, славен дар твой!
- Что ж, - сказал тогда Фиахра.
- Так-то, - ответила старуха. - Поцелуешь ли ты меня?
- Я поцелую тебя и возлягу с тобой, - молвил он.
- Тогда твоим и будет мой дар. И сам ты сейчас увидишь, каков он, но сперва поцелуй меня.
Подошел тогда Фиахра к старухе и поцеловал ее. И увидел он перед собой женщину, краше которой не сыскать во всех землях. Белой, словно снег, выпавший в одну ночь, была ее кожа, брови ее были чернее спинки жука, а губы краснее крови. Ровны и белы были ее плечи, длинны руки и белоснежны пальцы. Бока и бедра ее были нежны и мягки, будто шерсть. Сандалии из белой бронзы были на ее стройных прямых ногах.
- Теперь гляди! - сказала женщина.
Застревают меж пальцев трава и корни.
Скрипят под коленями мелкие камни.
Рычание радостное из груди - сейчас зверь, не человек.
Люди же толпятся вокруг, ждут.
Бьет копытом белая кобыла, что прекраснее самых лучших женщин.
Власть. Земля. Супруга.
Этой землей владеть теперь до конца жизни. Владеть, словно женщиной.
Осталось только скрепить этот священный брак.
Меж пальцев теперь шерсть, что белее первого снега. На белом земляные следы ладоней остаются.
А белая кобыла желаннее самых лучших женщин.
Ладони крепче в лошадиные бока впиваются. Скользит в пальцах шерсть.
И рычание в груди звериное.
Обладание.
Власть.
Белоснежную шкуру кровь пропитала. Окрасила красным траву, землю.
Под ударами мечей мясо отстает от костей. Падает в огромный котел.
Над котлом пар поднимается. Окутывает запахом вареной конины.
Осталось дождаться, когда остынет варево. Окунуться в него с головой, лакать отвар языком, рвать зубами вареное мясо.
Как зверь.
Как супруг Эрин.
Как ард-риг.
- Каждый скажет, что дар твой - величайший из даров! Но кто же ты, о прекрасная дева? - спросил Фиахра.
- Я - Власть, - ответила женщина.
- Скажи, почему сперва предстала ты перед нами в таком ужасном и диком обличье?
- Такова и есть власть. Редко кому достается она без сражений и распрей, но иногда может стать она ласковой и заботливой. Теперь вернетесь вы в Тару, и сядешь ты в королевскую колесницу, наденешь королевский плащ, что лежит в ней, и придется он тебе впору. Повлекут колесницу вперед чудесные кони к камням Блок и Блуйгне, и расступятся перед колесницей стоячие камни. И когда колесничный обод коснется камня Фаль, что лежит в конце дороги, вскрикнет он так, что все услышат его голос.
- Так я и сделаю, как ты говоришь, - сказал Фиахра.
- После сделаешь ты то, что предстало тебе в видении, - молвила женщина. - Перед всем народом выйдешь ты на четвереньках, как дикий зверь, и соединишься с белой кобылой, словно с женщиной. Из отвара, в котором было сварено мясо этой кобылы, тебе приготовят ванну. Омоешь ты себя в ней и как зверь будешь лакать этот отвар языком, мясо же разделишь со своими людьми.