— Как девушки-то дружат с нашим Олегом, а! — И потом, уже без шуток, предупредила меня: — Пусть он сам-то не выходит по вечерам из дому.
Как-то Попова завела с Олегом откровенный разговор:
— Скажи, Олег, ты, может быть, слышал: скоро ли прогонят фашистов с нашей земли?
Олег ответил сразу:
— Лидия Макаровна, чтобы как можно скорее прогнать фашистов, надо нам всем помогать Красной Армии. Есть такое изречение: кто, если не ты? И когда, если не теперь?
— Помогать, Олег, надо, да нечем — нет оружия. Голыми-то руками не очень доймёшь немца.
— Помогать можно и без оружия, — помолчав, ответил Олег и спросил в упор: — Скажите, а вот вы… смогли бы помочь партизанам?
— А что ж! С охотой. Но как?
— О, Лидия Макаровна, способов много, лишь бы была охота! Например, представьте себе такой случай. За партизаном гонятся немцы, они напали на его след, вот-вот поймают. А спрятаться партизану негде. И вдруг он вбегает в ваш дом. Признаётся, кто он. Просит спрятать его. Скажите, Лидия Макаровна… вы бы помогли ему?
— Обязательно!
— Зная, что фашисты вешают партизан?
— Да, Олег.
Много они говорили в тот вечер об оккупантах, о борьбе с ними, об успехах Красной Армии, о том, что немцам придётся скоро бежать не только из Краснодона, но и со всей Советской земли.
На четвёртый день полиция выпустила Ваню и Бориса. Им посчастливилось выкрутиться, и даже легко. Выручили ребят их смётка и выдержка.
Вышло это так. В тот вечер, когда они несли радиоприёмник, их случайно встретил начальник полиции Соликовский. Узнав, что́ они несут, Соликовский повёл ребят в полицию. На допросе Борис Главан представился наивным простачком и понёс всякую небылицу:
— Аппарат этот? Да он у меня и при Советской власти был. Я его не отдал тогда, а взял да запрятал. Я же не знал, что при немецкой власти нельзя радио слушать. Нельзя? Запрещено?.. Ну что ж, пожалуйста, берите себе приёмник. Вообще-то он мне надоел. Таскайся с ним! Неприятности всякие…
Бориса спросили о Ване Земнухове. Борис махнул на Ваню рукой и усмехнулся:
— Этот-то? Да я его случайно встретил на улице. Он какой-то чудной парень, в радиоаппаратуре вовсе ничего не понимает.
Борис отлично разыграл роль наивного простака. Полиция попалась на удочку. Приёмник оставили, а ребят на всякий случай продержали три дня, а потом отпустили.
За колючей проволокой
Стало известно, что немцы собираются вывезти в Германию крупную партию скота, отнятого у нашего населения. Штаб «Молодой гвардии» решил не дать немцам вывезти скот.
Разработали план действий, расставили людей, и, когда скот гнали на станцию, молодогвардейцы набросились на охрану, перебили её, а пятьсот голов скота разогнали по степи. Лишь несколько коров погибло во время перестрелки с охраной.
На окраине Краснодона был лагерь смерти, в несколько рядов обнесённый колючей проволокой. Сколько там было наших людей — не знаю. Голод, стужа, болезни валили их с ног.
Больных и слабых оккупанты гоняли на тяжёлые работы. Горе было тому, кто терял силы и падал, — его тут же добивали прикладом.
Однажды пошла я в станицу Морозовскую выменять хлеба. В Морозовской тоже был лагерь. Проходя мимо него, я увидела группу женщин. Они стояли недалеко от проволоки и на что-то смотрели.
Подошла и я к ним.
— Что тут случилось? — спросила я у женщин.
Мне никто не ответил, да и невозможно было рассказать человеческими словами то, что происходило за колючей проволокой.
Больной красноармеец попросил у часового напиться. К удивлению, фашист не отказал, быстро сбегал в хату и вынес оттуда раскалённую кочергу.
— Рус, рус, пей! — засмеялся он и сунул кочергу красноармейцу в рот.
В ужасе мы отшатнулись. Но ещё долго в ушах стояли стон больного красноармейца и хриплый хохот фашиста.
У Олега вся кровь отхлынула с лица, когда я, плача, рассказала ему, что видела в Морозовской.
И вот штабу «Молодой гвардии» стало известно, что на хуторе Волчанском есть ещё один лагерь военнопленных.
Молодогвардейцам Грише Щербакову, Коле Сумскому и ещё нескольким, во главе с Анатолием Поповым и Женей Шепелёвым, было поручено напасть на лагерь.
Тёмной ночью ребята неслышно подползли к воротам лагеря и накинули часовому мешок на голову.
Пленные начали разбегаться. Убежало не меньше ста человек. Могли бы разбежаться и все, если бы не немец, который случайно проходил мимо лагеря. На его выстрелы прибежали полицейские и замкнули ворота.