— Дяденька, отпусти домой! Мамка выпорет. Она картошку ждёт. Дяденька, отпусти!
Ему надавали затрещин и приказали молчать. Радик покорно замолчал. Дело было сделано: полиция поверила и опять осталась в дураках.
Так и просидели ребята с самым невинным видом всю ночь на корзинах с гранатами рядом с полицейским, под его охраной. Утром им вручили две квитанции для передачи родителям со штрафом по пятьдесят рублей и вытолкали на улицу. Две корзины гранат встали штабу «Молодой гвардии» в сто рублей — цена вполне подходящая.
Когда доставили гранаты в баню, сколько тут было смеха, шуток, веселья и острых словечек по адресу немцев и полиции! Серёжа и Радик были героями дня.
Пароль «Якорь»
Как-то Олег сказал мне:
— Вечером у нас соберётся штаб. Мама, пускать в дом только тех, кто скажет пароль: «Якорь».
Штаб собрался в моей комнатке, хорошо изолированной.
Пришли Ваня Туркенич, Нина и Оля Иванцовы, задумчивая Уля Громова, непоседа Серёжа Тюленин, весельчак и остряк Толя Попов, легко смущающийся Ваня Земнухов.
Был десятый час, но ребята знали тайные дорожки к нашему дому — полиция там не ходила. Я была занята своими делами, но ни на минуту не забывала об охране собрания и время от времени выглядывала в окно и прислушивалась к шуму со двора. Бабушка на этот раз не дежурила. Её не было дома.
Вдруг громко постучали в дверь. Я кинулась к окну и замерла. Полиция! Я быстро предупредила ребят, заперла их в комнате, ключ спрятала и открыла дверь в сени. Вошли полицейские. Один грубо спросил:
— Что делаешь?
— Топлю печь, — ответила я.
— Мы поставим к тебе на ночь румын. Слышишь?
— Хорошо. Пожалуйста.
Один из полицейских подошёл к дверям моей комнаты, приказал мне:
— Открой!
Я обомлела, голос у меня отнялся. Я подумала: пропало всё! Усилием воли взяла себя в руки и ответила:
— Там живёт одна женщина, она вышла куда-то, а ключ унесла с собой. Пусть румыны, — продолжала я, понемногу успокаиваясь, — занимают вот эту комнату, а я у соседки переночую.
Полицейский что-то пробурчал, и они ушли. Румыны стали размещаться на отдых. Я пробралась к ребятам и попросила их как можно быстрее закончить заседание и разойтись. Олег ответил:
— Нам ещё минут двадцать необходимо. Важные вопросы.
Я снова закрыла их на ключ.
Прошло полчаса, но ребята и не думали уходить.
Более того: зная, что полицейские ушли, а с румынами можно было не очень церемониться, ребята так увлеклись своими важными вопросами, что начали разговаривать во весь голос.
Вдруг полицейские пришли снова. Я прислонилась спиной к дверям, за которыми сидели ребята, и почти закричала:
— Пан полицейский! А где бы это соломы достать для солдат?
Кричу, а у самой потемнело в глазах, голова пошла кругом, сердце вот-вот разорвётся.
К счастью, догадливые ребята услышали мой голос, поняли, в чём дело, и сразу же притихли. Вскоре все важные вопросы были благополучно решены, и штаб разошёлся. Румыны храпели на разные голоса. Олег прижался к моему уху губами:
— Спасибо, золотая моя!
Приказ — закон
В конце сентября к нам на квартиру поместили немца, полковника фон Вельзен.
У него был радиоприёмник, и он каждый день слушал передачи из Берлина. Всякий раз, выходя из дому, фон Вельзен обязательно поводит пальцем по шее, показывая этим, что будет Олегу, если он только попробует включить Москву.
— Москва — капут! — таращил глаза фон Вельзен, ещё раз показывая себе на шею и вверх на потолок.
— Гут, гут, — послушно отвечал Олег.
Но только фон Вельзен выходил со двора, Олег тут же включал аппарат, слушал Москву и записывал сводки Информбюро. Наш радиоприёмник тем временем «отдыхал»: Олег выкопал для него яму под полом в летней кухне.
Партия направляла смелые шаги «Молодой гвардии».
Была налажена связь с подпольными организациями других районов, а среди них — с представителем партизанского отряда области «товарищем Антоном», с которым молодогвардейцы ещё в декабре 1942 года наладили связь через Любу Шевцову.
«Товарищ Антон» даже собирался проведать краснодонцев, но своего обещания ему не удалось выполнить.
Как-то Люба Шевцова привезла от «товарища Антона» письмо, которое подняло на ноги всю организацию.
Чтобы общими усилиями ещё крепче бить врага, «товарищ Антон» предлагал молодогвардейцам влиться в партизанский отряд. Для этого следовало поделить ребят на две группы.