Выбрать главу

- Я понимаю, - Николь на секунду задумался, после чего изрек свое предложение, - а что если я буду брать на себя оба направления. Например, сначала я рисую обложку, а затем, если новых заказов нет, перехожу к детским иллюстрациям?

Эдгар заинтересованно почесал подбородок и довольно улыбнулся.

- Ты мне нравишься, я согласен! Справишься? Это может быть тяжело.

- Конечно.

- Ты сможешь приступить сейчас? Сидит тут у меня в приемной один автор, издание которого мы задерживаем уже месяц из-за отсутствия подходящего художника.

- Конечно.

Эдгар попросил Кристиан позвать к нему писателя.

- Заходи.

Тучный мужчина лет пятидесяти ввалился в кабинет и окинув Николь недовольным взглядом, предложил приступить.

 

С самого детства Николь любил рисовать. Он рисовал все, что видел, не думая о том, как у него получается, понимает ли кто-нибудь его картины. Он просто рисовал.

Отец и мать Николь были спортсменами, из-за чего воспринимали манию сына к художеству довольно скептически. Когда же стало ясно, что спортом мальчик заниматься не будет, отец очень расстроился, а мать в свою очередь решила, что обязана поддержать сына, какое бы будущее для себя мальчик не выбрал.

Когда Николь исполнилось десять, его мать убили. Она задержалась на работе в психиатрической клинике. Целых два года там пролежал мальчик, которому она посвящала почти все свое свободное время, чем вызывала жуткую ревность сына. Именно с этим мальчикам девушка и провозилась допоздна, из-за чего была вынуждена идти домой ночью, когда транспорт уже не ходит. Какой-то пьянчуга изнасиловал ее и заколол ножом. Сорок три ножевых ранения. Николь не мог прийти в себя полгода, после чего отец заменил ему мать. Он начал поддерживать сына в попытках стать художником, а спустя восемь лет отдал в академию искусств.

Николь был благодарен ему всей душой и благодарен до сих пор, несмотря на то, что отец уже умер.

 

- Итак, со следующей недели у нас начинается сессия. Все готовы?

Тишина моментально поглотила аудиторию, из-за чего Кольт лишь усмехнулся. Стоило пробежаться взглядом по материалу, который он пропустил, стало понятно, что сдавать он готов на все сто, в отличие от большей части учащихся, которые, в отличие от него, посещали университет систематически.

- Кольт, подойдите ко мне, мне нужно с вами обсудить один вопрос.

Как только писатель оказался возле преподавателя, аудиторию захлестнул гомон паникующих студентов. Естественно. За неделю попробуй выучи такое количество материала.

- Вы слишком много пропускаете, юноша.

- Но я, ведь, сдаю все без хвостов и сдаю на «отлично».

- Я понимаю, но у вас должна быть убедительная причина.

- Она есть.

Мужчина всем своим видом изобразил заинтересованность.

- Работа.

- И кем вы работаете?

- Я внештатный сотрудник издательства, которое в центре.

Учитель вздохнул.

- Ты сможешь предоставить мне справку об этом? А еще лучше звонок твоего непосредственного начальника лично мне. Администрация университета начинает беспокоиться за тебя.

- Я все предоставлю.

Кольт прошел на свое место, то и дело чертыхаясь. Не хотелось ему посвящать Эдгара в свою личную жизнь, как и кого бы то ни было другого. Проблема не приходит одна. Чего еще ждать?

Тут за парту к Кольт подсела утренняя знакомая. В руке она держала шоколадку, обвязанную красным бантом.

- Вот, держите. Говорят, шоколад способствует поднятию настроения и ускорению мыслительного процесса.

Парень принял шоколад и улыбнулся.

- Конечно помогает, какое наркотическое вещество не поможет?

- В смысле?

- В шоколаде содержаться какие-то там элементы, действующие на психику, которые можно найти в любом наркотике. Единственное отличие: в шоколаде их в десятки раз меньше.

- Я этого не знала... - девушка прикусила губу, - Вы не любите шоколад?

- Если честно, обожаю.

Писатель взглянул на ноутбук и обнаружил, что батарея почти села. Час от часу не легче.

- Я пойду заряжу ноутбук, после занятий встретимся на крыльце.

Заряжать аппарат пришлось в туалете, так как в аудиториях все розетки были заклеены, словно учатся в университете не студенты двадцатилетние, а нерадивые ничего не соображающие дошкольники.