Выбрать главу

- Обидно, между прочим, я тебе тут стихи посвящаю, а ты... - Кольт демонстративно надулся и встав с дивана, направился в ванную.

Кольт и Бальтазар жили в однокомнатной квартире на последнем этаже двадцатиэтажного дома в центре города. С балкона квартиры открывался прекрасный вид на ужасное место. Испарения, газы, дым, все поднималось вверх и образовывало что-то вроде дымчатой пленки, которая окутывала все многоэтажки города, включая и ту, в которой Кольт обустроил обитель для себя и Зара.

Однокомнатная квартира, в которой все помещения обладают довольно внушительными размерами. Над кухней Кольт решил не заморачиваться, так как из-за вечного тотального недоедания, редко туда заходил.  Зал же занял больше всего времени и усилий. Как и в ванной, в комнате Кольт придерживался черного и оттенков серого цвета. Черные пол и потолок прекрасно гармонировали со светло-серыми стенами и черной мебелью. На стене напротив дивана висела картина, на которой был запечатлен момент из «Мастера и Маргариты» - бал у Сатаны, тот самый кадр, когда Маргарита встречала гостей. Но не та Маргарита, которая была в фильме. Художник изобразил героиню по-своему, именно так, как видел ее он сам. Сатана тоже потерпел глобальные изменения, и лишь Бегемот остался практически таким, каким его привыкли видеть. Восхитительная картина получилась, художник постарался от души.

- Прекрасная ночь, не находишь? - обратился Кольт к Зару, нежась в ванной.

В ответ Кольт, как всегда, услышал лишь тишину, рассеиваемую лишь шумом воды и шуршанием, издаваемым материей, которая скользила по полу, пытаясь собраться во что-то, что хоть как-нибудь напоминало бы хотя бы крысу.

- Не мучайся, все равно ничего не выйдет, - Кольт занялся распутыванием собственных волос, путем вырывания самых запутавшихся, - я вчера пол ночи на это убил, и все тщетно. Что же мы делаем не так?!

Из-за переполнявших его чувств, Кольт резко всплеснул руками и столь же резко погрузил их в воду. Существ, созданных усилиями Бальтазара затопило. Кольту в голову влетел кусок черной материи, сформированный в шарик.

- Убогое подобие снежка! - Кольт встал во весь рост и начал руками раскручивать материю, - Учись, как надо, дилетант!

Снаряд был брошен. Смертный приговор подписан. Разразилась война.

Черная материя окутала практически всю ванную, вытеснила из ванной воду и просочилась в вентиляцию.

- Ты это видел, Зар?! - Кольт выскочил из ванной и залез на стиральную машину, - Ты швырнул в меня крысой! Она пищала!

Зар попытался пожать плечами, однако одернул себя, стоило ему вспомнить, что Кольт все равно этого не увидит. Материя в области груди ощутимо сжалась, чем доставила Бальтазару неудобства, что отразилось и на Кольте.

Выяснение метода, которым воспользовался Бальтазар при создании разумной материи потерпело фиаско, так как дьявол нагло молчал, игнорируя пытки Кольта. Не сказать, что они были слишком уж изощренными, однако довольно чувствительными.

Любая боль Кольта, будь то физическая, или душевная, сразу передавалась Бальтазару и наоборот. Конечно, испытывать физическую боль Зар не способен по причине своего происхождения, но вот душевная для него не чужда. Это единственное, что помогает Бальтазару сохранить веру в то, что хоть и темный, но почти человек.

Глава 2

Как на землю пришла жизнь? Господь Бог подсобил, или действительно природа, не знает точно никто. А может все началось с материи? Быть может, первыми людьми были именно такие, как Этот? Много ли на свете ему подобных, или же он один такой? И самый главный вопрос, который мучает меня еще с начала моей осознанной жизни: Что такое Этот?

Оно живет давно. Настолько давно, что само не может вспомнить, когда пришло в наш мир, оно не знает, кто или что его создало. Но оно идеально.

Пропорции Этого, доселе не ведомые человечеству, наконец вышли в свет. Оно черно, и чернота эта неуловима человеческим глазом. Оно всегда меняется, путем деформации темной материи, которая составляет тело Этого. Волосы его невесомы. Непропорционально длинные ноги и руки его не мешают Этому жить, а отсутствие позвоночника позволяет выгибать то, что должно быть спиной так, как не сможет ни одна змея. Слишком неоднородными со всем телом кажутся бельма, заменяющие Этому глаза, и не в силу гравитации земли справиться с его, вечно парящими, длинными волосами.

Его голос, словно скрежет металла, но когда он звучит в голове, на душе становится уютно и спокойно, ибо это идеальное создание не нашего мира, привыкшего творить уродство. Эстетика отвратительного - единственное, что точно опишет Этого.