Тогда глава этого божественнаго общества, не обратив внимания на угрозы царя, говорит ему, как будто с ним ничего не случилось, свободно и с светлым лицом, свидетельствовавшим о его внутренней душевной радости: "Эти святыя, чистыя кости мы носим с собою, царь, для того, чтобы очищать ими свои желания. Приводя себе на память упражнения в богоугодной деятельности тех мужей; которым принадлежат эти кости, мы чувствуем в себе такое же рвение к добродетели, видя, как в зеркале, то отдохновение и ту негу, в которых они теперь живут. Стремясь к такому же блаженству, мы взаимно поощряем друг друга идти по их стопам. Кроме того, эти останки напоминают нам о смерти, что весьма важно, так как это напоминание воодушевляет нас к перенесению аскетических трудов и, наконец, прикосновение к ним освящает нас".
Царь опять спросил: "Если, как вы говорите, напоминание смерти полезно, то почему же кости, находящияся в ваших телах, которыя в скором времени разложатся, не могут напоминать вам о смерти так же, как эти уже разложившихся тел?"
На это монах ему отвечал: "После того, как я тебе сказал пять причин, по которым мы носим с собою эти останки, ты, возражая на одну из них, думаешь, что насмехаешься над нами. Будь уверен, что кости людей уже умерших сильнее заставляют вспоминать о смерти, чем кости живых людей. Но, если ты того мнения, что кости, сокрытыя в плоти людей живущих, могут напоминать о смерти, то отчего же ты, вспоминая о скорой своей кончине, не заботишься о том, чтобы быть готовыми к ней, но всецело предал себя разнаго рода беззакониям, насильственно и безжалостно уничтожая служителей истиннаго Бога, людей благочестия, не причинивших тебе никакого зла, не отнявших и не замышляющих отнять у тебя ничего из благ земной жизни".
На это царь возразил: "Я вас наказываю и преследую, как людей опасных, вводящих других в заблуждение за то, что вы советуете воздерживаться от жизненных наслаждений и удовольствий, приписывая суровую жизнь в грязи и лишениях; а также учите отречься от почитания наших богов, а вместо них почитать Иисуса. Поэтому-то я, не желая, чтобы люди, следуя вашему ложному учению, превратили всю землю в пустыню и, отступив от отцовских богов, обратились к чужому Богу, справедливо осудил вас на смертныя казни и другия наказания".
Услышав это, монах говорит царю: "Если тебе так хочется, чтобы все наслаждались жизненными благами, то почему же ты не даешь возможности жить другим в богатстве и роскоши, а большинство терпит крайнюю бедность, ты же стараешься только о том, чтобы получше откормить свою плоть и этим приготовить обильную пищу для червей. Для того-то ты и Бога истиннаго не признаешь, но провозглашаешь несуществующих богов, виновников всякаго беззакония, чтобы, ссылаясь на их пример, ты мог творить всякия беззакония, ибо, что делают боги ваши, то как не делать того же и поклоняющимся им людям?!
Таким образом, ты находишься в великом заблуждении, царь! Ты боишься, чтобы мы не уговорили некоторых из твоего народа выйти из-под твоей власти и отдаться под покровительство Всемогущей руки. Этим самым ты только желаешь иметь в своей власти побольше людей, которые бы доставляли тебе средства для удовлетворения твоего честолюбия, а сами чтобы поэтому терпели всякия бедствия, представляя тебе все свои выгоды. Подобно тому, как кто-нибудь, выучивши для охоты собак или птиц, до травли всячески ласкает их, когда же они поймают что-нибудь из того, за чем охотились, то он насильно вырывает добычу у них изо рта,—так и ты, желая иметь побольше податников, приносящих тебе плоды земные и морские, говоришь, что заботишься о спасении людей, на самом же деле только губишь их, а прежде всего самого себя. Но очнись, наконец, от этого земнаго сна, раскрой свои закрытые глаза и узри озаряющую всех славу Бога нашего, приди же в себя. Образумьтесь, безсмысленные люди! Когда вы будете умны, невежды? (Пс. 93, 8). Пойми, что нет другаго Бога, кроме нашего Бога, что без Него нет спасения".