Читать онлайн "Повесть о Великом мире" - Кодзима-хоси - RuLit

Имея в виду этот случай, Таканори изложил содержание тысяч дум в одном своём куплете и втайне довёл его до сведения прежнего государя. Тем временем, прежний император больше, чем на десять дней, остановился в порту Мио, в провинции Идзумо, а когда подул попутный ветер, лодочники отдали швартовы и вывели корабль в море. Спереди и сзади, слева и справа следовали более трёхсот военных судов, и все они направились к облакам за десять тысяч ри. Солнце теперь погружалось в море на северо-западе, а из-за облаков и гребней гор на юго-востоке в небо поднималась луна. Виднелись рыбацкие лодки, возвращающиеся домой. Между ивами на берегу светили их фонари. Когда темнело, корабль в тумане причаливал к берегу, покрытому тростником, а когда светало, поднимал парус под ветром, который дул от бухты, поросшей соснами. После того, как в путешествии по волнам нагромоздились многие дни, стали говорить, что с тех пор, как путники отправились из столицы, минуло двадцать шесть дней. Корабль с государем пристал к берегу в провинции Оки. Судья Сасаки Садакиё из Оки поселил государя в местности с названием Кофуносима в доме из круглых брёвен. Приближёнными, служившими у яшмовой особы государя, были младший военачальник Рокудзё Тадааки и глава даю Юкифуса, а из свитских дам была одна только госпожа Самми.

Яшмовые башни и золотые павильоны прежних времён сменились унылыми стропилами из бамбука с частыми коленцами и забором из сосновых досок без щелей, вызывающими потоки слёз. Всю ночь напролёт это будило нестерпимо печальные чувства. Поблизости от подушки августейшего звучали только голоса стражей, возвещающих рассвет[390], и голоса, выкликающие имена часовых. Они проникали даже сквозь ночной сон, не давая покоя ни на миг. Не было тех утренних дел, которые, бывало, ожидали государя там, где двери с леспедецей[391], однако даже тогда, когда к государю приходил сон с богиней облаков и дождя Ушань[392], он действительно не выполнял ни утренние службы, ни обряды в честь Полярной звезды[393]. Что за год наступил теперь? Множество безупречных чиновников проливает горестные слёзы под луною места изгнания; первое лицо оставляет свой пост, а помыслы государя отягощены ветрами иных земель. О таких удивительных делах не приходилось слышать со времён разделения неба и земли. Тогда кому же будут бесстыдно светить с неба солнце и луна?!

Печальны травы и деревья, лишённые сердца, а цветы должны забыть о том, чтобы распускаться.

СВИТОК ПЯТЫЙ

О ВОСШЕСТВИИ НА ПРЕСТОЛ ВЕЛЬМОЖИ ИЗ ПАВИЛЬОНА ДЗИМЁИН[394]

В двадцать второй день третьей луны второго года правления под девизом Гэнко[395] старший сын экс-императора Гофусими, находясь в возрасте девятнадцати лет, изволил взойти на императорский престол. Его августейшая матушка, дочь Левого министра Такэути Кинхира, потом стала прозываться Коги-монъин. В двадцать восьмой день десятой луны того же года над ним сотворили священное очищение в долине реки[396], а в тринадцатый день одиннадцатой луны он совершил церемонию подношения богам риса нового урожая.

Регентом стал Левый министр из Такадзукаса князь Фуюнори, главой Ведомства наказаний стал его милость Советник среднего ранга Хино Сукэна. Вскоре все тогдашние придворные разом получили всё, чего они желали. Въезды во дворец сделались многолюдны, как рынки, а помещения в павильонах стали подобны цветам. Среди прочих был принц второго ранга Кадзии, изволивший стать патриархом секты тэндай. Поскольку он совместил управление Великой пагодой[397] и Насимото[398], толпы из множества его последователей-монахов собрались на церемонию принятия им сана, которая была великолепной. Не только это. Принц второго ранга Ходзю из Омуро[399] стал настоятелем храма Ниннадзи, производил окропление очистительной водой в традициях Восточного храма, Тодзи[400], изволил молиться о долголетии Полярной звезды[401], о благоденствии государя. Оба они дети экс-императора Гофусими, августейшие ветви, связанные с императором, ныне взошедшим на престол.

О ТОМ, КАК ЕГО МИЛОСТЬ НОБУФУСА СЛУЖИЛ ДВУМ ГОСПОДАМ

Старший советник, его милость Мадэнокодзи Нобуфуса[402], поначалу был любимым вассалом прежнего государя. Вдобавок два его сына, Фудзифуса и Нобуфуса, были арестованы в замке Касаги и отправлены в дальнюю ссылку, потому на их вельможного отца тоже ложилась тяжкая вина. Но он слыл мудрым и талантливым человеком, поэтому в Канто в виде исключения наказание за провинность ему смягчили и сказали, что его следует пригласить служить нынешнему императору. Поэтому император послал его милость советника среднего ранга Хино Сукэакира[403], тот сообщил смысл этого решения, и Нобухира изволил ответить императорскому посланцу:

— Хотя я и являюсь человеком недостойным, однако многие годы трудился на господина и пользовался милостивым расположением государя, продвигаясь вперёд в чинах и в получении вознаграждений. Мне довелось даже осквернить своей особой звание помощника канцлера в области политики. Ведь говорится же: «Учтивость того, кто служит государю, — это прямо в глаза соответственно Пути увещевать его, когда он совершает ошибки. Когда же государь трижды не поддаётся увещеванию, советник с почтением отступает. Преданно исправлять недостатки — это не значит предаваться лести. Это верный признак хорошего подданного. Если он не увещевает государя, когда видит, что увещевать его нужно, о нём говорят: «пустое место»[404]. Если он не уходит со своего поста, когда видит, что уйти необходимо, говорят: «добивается благоволения». И тот, кто добивается благоволения, и «пустое место» — люди, для государства вредные». Ныне государя за его неправедные деяния могут стыдить его военные подданные. Я не был заранее уведомлен о них, поэтому и не произносил слова увещевания. Так отчего это люди в мире считают, что я безгрешен? Вдобавок два моих старших сына за их провинности отправлены в дальние ссылки, а мой собственный возраст уже превышает семь десятков лет. Кому желать процветания на будущее? Не лучше ли переживать чувство стыда из-за прежних своих провинностей? Лучше уж по примеру Бо И[405] голодать, укрывшись на горе Шоуян, — и залился слезами.

После этого его милость Сукэакира, от нахлынувших чувств не в силах сдержать слёзы, долго не мог ничего сказать. А потом произнёс

— Говорят так: «Верноподданный никогда не выбирает себе государя. Он только видит, что исполняя свои обязанности, он может управлять государством». Поэтому Бай Лиси дважды служил циньскому Мугуну[406] и долгое время поддерживал его власть. Гуань И-у, пользуясь доверием и помогая цискому Чэнгуну, девять раз являлся ко двору разных повелителей[407], Чэнгун ничего не говорил своему подданному о его преступлении, когда тот стрелял ему в застёжку[408]. Правда, в мире все говорили, что стыд от торговли своей шкурой не искупить. Теперь, когда воинские дома таким образом вас прощают, не будет ли сверх этого распоряжения о помиловании двоих ваших досточтимых сыновей? А какой толк был в том, что Бо И и Шу Ци голодали? Сюй Ю и Чао Фу жили в уединении и не признавали служения[409]. Прежде всего, — что лучше: спрятаться и надолго отрезать своим потомкам путь к продвижению вперёд или, служа при дворе, не лишаться плодов долгих блестящих деяний собственных предков? Уподобляться птицам и животным — этого Конфуций не признавал.