В Мюнхен он приехал в начале 1871 года.
В те дни Германская империя торжествовала победу над Францией. В осажденном Париже вооруженный Народ, захватив власть в свои руки, провозгласил Коммуну…
И вот уже пришли в Мюнхен известия о поражении Парижской коммуны. Верещагин развертывал газетные листы и искал в них корреспонденции, писанные русскими эмигрантами. Больше всего он доверял им — бунтовщикам-изгнанникам.
— Нет! Это не типографской краской напечатано, это кровью коммунаров написано! — восклицал Верещагин, читая и перечитывая газетные строки, принадлежавшие перу русских эмигрантов:
«…Оцепив Париж войсками и закрыв народу все выходы, они (версальцы) напустили на него целую армию солдат, озверевших от казарм и вина, и сказали им: «Убивайте этих волков, волчиц и волчат». Народу же они сказали: «Что бы ты ни делал, ты погибнешь! Застанут тебя с оружием в руках — смерть! Сложишь ты оружие — смерть! Будешь сопротивляться — смерть! Будешь молить о пощаде — смерть! Ты не только вне закона, ты — вне человечества…»
«Забудет ли народ все эти ужасы?.. Нет. Будущая революция будет коммунистической и осуществит всё то, чего не успела сделать Парижская коммуна…» — так писал в те дни один из русских революционеров.
Верещагин задумывался над прочитанным. То он сомневался в целесообразности революции, то приходил к убеждению, что рано ли, поздно ли — победит народ. Но что будет тогда? Социализм? Анархия? Коммунизм?.. Что будет с искусством? Нужны ли будут тогда художники и поэты? Не произойдет ли всеобщего упрощения?.. На многие вопросы не находя ответа, он брался за книги Герцена и Прудона и урывками, в минуты отдыха от своей работы, зачитывался ими… Мюнхен как место жительства и работы Верещагин выбрал не случайно. Для художников Мюнхен в Германии — это то же, что Париж во Франции. Из разных стран приезжали сюда художники, работали и учились друг у друга, создавали свои мастерские, школы и альянсы. Было чему поучиться в Мюнхене и на классических образцах живописи прошлых веков. Когда-то, не в столь давние времена, в этом городе, являвшемся столицей Баварского королевства, была основана Академия художеств, создана богатейшая галерея живописи. Отсюда в любое время, с четырех вокзалов, по железным дорогам можно было быстро добраться к живописным местам — баварским зеркальным озерам, снежным Альпам, — да и в самом городе немало для художников привлекательных мест, таких, как английский сад с искусственным озером и водопадом, замечательные парки и красочные, цветистые луга Терезии. Множество музеев, древних дворцов и замков, ежегодные художественные национальные выставки в Стеклянном дворце — всё это и многое другое, созданное для удобств в жизни, для образования и культурных развлечений, привлекало живописцев, писателей, поэтов и политических эмигрантов в этот город. Вначале, когда Верещагин приехал в Мюнхен, он соорудил себе на окраине скромную дощатую мастерскую, похожую на курятник, и приступил к работе над серией туркестанских картин. Ненужных знакомств с художниками он не заводил, им же мешал и к себе в мастерскую не пускал, за исключением двоих, которых любил и уважал. Это были широко известные мастера живописи — баталисты Коцебу Александр Евстафьевич и немец Горшельт Федор Федорович. Оба они были значительно старше Верещагина. После знакомства с его первыми работами тот и другой пришли к выводу, что в этом русском могучем человеке с бородою Ильи Муромца таятся силы, способные удивить художественный мир. Горшельт в свое время бывал на Кавказе, участвовал в стычках с горцами, написал несколько картин, среди которых были «Сдача Шамиля в плен», «Взятие Гуниба» и «Бегство лезгинских всадников».
Военная тема в живописи, ревностное отношение к изучению натуры, любовь к поездкам на места событий — всё это сближало Верещагина с Горшельтом. Они подружились и стали часто навещать один другого. Но в скором времени Горшельт тяжело заболел. За несколько дней до смерти он завещал принадлежавшую ему в Мюнхене мастерскую не кому-нибудь из своих соотечественников, а художнику Верещагину. Мастерская его была одной из лучших в Мюнхене. Знаменитый баталист Коцебу, посетив Верещагина, был доволен, что столь удобная для работы, светлая и просторная мастерская перешла в пользование художника.
Серию туркестанских картин Верещагин задумал писать не в духе массовых батальных сцен, как это делали Коцебу и Горшельт, а по-своему. По его замыслу картины военного характера должны были быть без генералов, обычно гарцующих и размахивающих саблями, без баталий, где повергнутого в бегство врага рубят направо и налево. Другие моменты и эпизоды запомнил художник-искатель правды. Он видел на войне опасность и смерть, видел героизм рядовых бойцов и задумал об этом поведать зрителю. Но он видел не только войну. Наблюдательный и вдумчивый художник-этнограф, Верещагин приметил много интересного в жизни народностей юго-востока, в их быту, культуре и истории. Варварские обычаи феодалов, — их жестокости, работорговля — всё это вызвало потребность написать ряд картин обличительного характера.