Слезы катились по ее щекам. С чем можно было сравнить ее прекрасное лицо? С цветами груши, смоченными дождем? Если бы на ветвях ивы распустились цветы вишни и источали аромат, как благоухающая слива, то и этого было бы недостаточно, чтобы сравниться с ее красотой.
Женщины в той стране не смущали покой Удзитада, и он вел скромный и воздержанный образ жизни. А после ночи, когда он получил от принцессы Хуаян зашитую в одежде драгоценность[411], у него и вовсе не возникало намерения полюбить другую женщину. Но увидев близко императрицу-мать, он не мог остаться равнодушным. Даже жизнь, которая была подчинена одной мысли: «поскорее увидеть заждавшихся его родителей», он готов был отдать за одно ее слово. Когда он с глубоким чувством взглянул на нее, по щекам его полились слезы, и он забыл все, что хотел сказать. Император находился совсем близко, слышал все, что говорила мать, и смотрел на Удзитада, который, утирая лицо рукавом, безуспешно пытался успокоиться; его лицо было также прекрасно, как лицо государыни. Императрица ясно видела все, вплоть до прошлого существования. Удзитада, робея и испытывая благодарность, ни о чем не думая, сидел в почтительной позе. Наконец он произнес:
— Когда вы изволили неожиданно выехать из столицы, мог ли я, сопровождая вас, выразить свою преданность иначе, чем по вашему слову отдать свою жизнь и принять участие в непривычных мне военных действиях? Далеко от столицы, под стрелами Юй Вэньхуэя никто не мог избежать своей участи, поэтому я должен был приложить все усилия, хотя бы для сохранения собственной жизни. Нам не суждено было понапрасну превратиться в прах и пепел, но все мы спасли жизнь благодаря вашему мудрому плану. Я, бесталанный и неопытный человек, отправляясь в Китай, думал, что, если не вернусь на родину к любящим меня родителям, я после смерти подвергнусь страшному наказанию; если я, осыпанный вашими милостями, возвращусь на родину, меня будет радовать только то, что я вновь встретился с ними до того, как угаснет их жизнь. Я сразился с могущественным врагом не из-за стремления получить награду от вас, я хотел остаться в этом мире, чтобы снова увидеться с ними. Но если бы речь шла только обо мне, я хотел бы никогда не возвращаться на родину и верою и правдою служить вам.
411
«Драгоценность, зашитая в одежде» — буддийское выражение, обозначающее истину, которая близка и которую человек тем не менее не понимает. Происходит из эпизода «Лотосовой сутры». Некто, находясь в доме близкого друга, уснул, а хозяин зашил в подкладку его одежды бесценную жемчужину. Не зная об этом, человек отправился в чужую страну, где жил в крайней бедности Случайно он встретился с другом, который сообщил ему о жемчужине (XK, т. 2, с. 114).