«Почему дым от огня любви не клонится в одну лишь сторону?»[428] — думал он. Ему становилось стыдно своей слабости. Удзитада постоянно являлся на службу во дворец, но день ото дня становился все печальнее. Месяц подошел к концу.
4
Растущая перед дворцом красная слива полностью расцвела, и аромат, который приносил с собой вечерний ветер, неотступно преследовал Удзитада воспоминанием о луне над домом в горной деревушке Придворные разошлись, а Удзитада, оставшись один, сочинил:
По щекам его катились безудержные слезы, и, увидев его в то время, любой проникся бы жалостью. Когда взошла луна и император удалился в личные апартаменты, Удзитада покинул дворец. Он жил в государственном помещении, и путь из дворца был недалек. С каждым днем Удзитада терял интерес к окружающему. Дома, сняв пышные одежды, он лег в постель и горестно смотрел на луну. Он сложил:
Было тихо, слуги крепко спали. Луна зашла. Удзитада услышал, как кто-то затворил за собой дверь, и открыл глаза Он почувствовал знакомый аромат и понял, что рядом с ним музыкантша; радость его невозможно выразить словами. Взяв за руки, он привлек ее к себе Ему не казалось, что это расцветшие в далекой стороне вишневые деревья[431], между ними не было никаких преград. Его любовь с каждым мгновением усиливалась, и обрести покоя он не мог. За какие грехи ему было суждено испытывать такие страдания? Он снова и снова укорял незнакомку, что она, боясь, как бы не пошли дурные слухи, не открывает ему, где живет, но дама по-прежнему ничего не говорила и только безутешно плакала.
— Извините мою бесцеремонность, но нет ли кого-нибудь, кто мог бы объяснить мне? — спросил он, но она покачала головой.
— В таком случае не обманули ли меня облако с горы Ушань[432] и богини реки Сян[433]? — спросил он, но она и на этот раз ничего не ответила.
Он хотел бы удержать ее, чтобы она не скрылась с пением петухов, но помешать этому было невозможно.
произнес он.
прошептала она так тихо, что слова ее было трудно уловить.
Любовь их была печальна; он всеми силами стремился как можно скорее возвратиться на родину, им предстояла вечная разлука, эту мысль было не перенести. Дама опасалась попасться людям на глаза, он тревожился, что она исчезнет, как поденка, но как было воспрепятствовать этому? Они провели ночь, тесно прижавшись друг к другу. Казалось, что женщина вовсе не торопится покинуть его. Она была мягка и нежна, но неожиданно исчезла, как будто погасла свеча. Он даже подумал, не надела ли она плащ-невидимку, и стал шарить вокруг руками, но напрасно. Их свидание было еще более кратким, чем мелькнувшее сновидение[435]. Оставленная дамой накидка источала неизъяснимо прекрасный аромат. Во дворце из-за траура не носили одежд с узорами, а это была прекрасная одежда, затканная золотом и серебром. У него не было надежд увидеть ее еще раз, и, думая, что накидка осталась ему как единственное воспоминание о ее владелице, Удзитада безудержно плакал.
428
Стихотворение Тайра Тадамори, «Собрание японских песен, созданных за тысячу лет» (Сэндзай вакасю) № 732: «Только в одну сторону клонится дым от костра, на котором жгут водоросли для получения соли. Если бы твое безжалостное сердце было ему подобно!»
429
Стихотворение из
(Пер. T Соколовой-Делюсиной)
Также стихотворение Фудзивара Тосиюки, К № 558: «Ослабев от любовных страданий, лишь сомкну глаза, вижу прямой путь, по которому иду к тебе. Если бы это стало явью!»
430
Стихотворение Оэ Тисано, К № 193: «Лишь взгляну на луну, бесконечная тоска наполняет душу. Разве я один чувствую осеннюю печаль?»
431
Стихотворение Домё адзари из личного собрания («Домё адзарисю») № 103: «Днем и ночью рассеивали мое внимание и влекли к себе ветви цветущих вишен, которые росли в отдалении».
432
Ушань — место, где князь Чу пережил во сне роман с феей горы Ушань, превращавшейся утром в облако, а вечером — в дождь.
433
Две жены легендарного китайского императора Шуня, узнав о его смерти, бросились в реку Сян и стали богинями этой реки.
434
Стихотворение Исэ-тайфу, ГС № 1028: «В день, когда обнаружилась зашитая в одежде драгоценность, от горя не знала, что думать и что сказать». (См. примеч. 17. Стихотворение написано в связи с известием о принятии монашества мужем поэтессы.) Также стихотворение из
435
Стихотворение неизвестного автора, С № 733: «Наши встречи более кратки, чем свидание во сне, и подобны существованию поденки: здесь ли она или уже нет?» Также стихотворение Мибу Тадаминэ, Г № 170: «Что более эфемерно, чем мелькнувшее свидание? Расставание на рассвете летней ночью».