Дело оборачивалось нехорошо, и Витя Уваров уже не улыбался и не разводил руками.
Борис подтянул трусики, окинул подбадривающим взглядом команду: «Ничего, мол! Держись!» — и решил, что пора всерьез браться за дело. Вскоре ему удалось прорваться к правому краю и повести мяч к воротам противника. Впереди никого не было, путь был свободен, только сзади себя он чувствовал чье-то горячее дыхание.
— Не мотай, Боря! Пасуй! — крикнул ему Игорь. Но слишком тяжелы были эти так стремительно полученные три гола, и Борис усомнился в товарищах.
«Еще проведу!» — решил он и, слыша подзадоривающие крики ребят: «Боря, жми! Боря!», «Ножками, ножками!», старался прибавить скорость.
Но противник тоже прибавил скорость, стал обгонять, и когда Борис решил наконец «перепаснуть», было поздно: противник, черноволосый парень с горбатым носом («Прянишников!» — вспомнил вдруг Борис его фамилию), перехватил мяч и повел его в обратную сторону.
Много жестоких схваток пришлось еще пережить Борису в этот тяжелый день.
— Проигрываем! Держись! — крикнул он после четвертого гола. Он дрожал и, подавляя эту дрожь, собирал все свои силы, бегал, прыгал, падал, поднимался и снова падал.
Но ничто не помогало. Борис мечтал теперь об одном — «размочить» счет. Не удалось сделать и этого. Игра была закончена со счетом «пять — ноль» в пользу восьмого класса «А». Ребята из восьмого «В», обескураженные и злые, даже не поприветствовав победителей, переругиваясь между собою, пошли с поля.
Проигрыш ошеломил Бориса. Что проиграть они могли — в этом не было ничего необыкновенного: на то и игра. Но «пять — ноль» — над таким счетом можно только смеяться и отвечать на этот смех нечем.
Весть о результатах игры быстро разнеслась по школе, даже была передана по школьному радио, и за восьмым «В» закрепилась начавшая было забываться кличка «футболисты». Эту кличку приходилось слышать теперь не только от ребят из восьмого «А». Те ходили победителями, ехидно посматривая на побежденных, особенно этот Прянишников, но как победители помалкивали. Остальные же, даже малыши, не давали покоя. Когда восьмой «В» шел строем после общешкольной линейки, из рядов одного из шестых классов послышалось:
— Футболисты пошли!
Оглянувшись, Борис увидел зловредную ухмылку рыжеватого мальчугана с широким приплюснутым носом, и ему захотелось выскочить из строя и еще сильнее приплюснуть тому нос. Но впереди, вскинув бороду, стоял директор и, казалось, смотрел прямо на Бориса. Пришлось стерпеть…
Поражение внесло большой раздор в ряды побежденных. Начав ругаться еще на футбольном поле, они доругивались потом, когда расходились по домам. И на следующий день в школе шумели на всех переменах. Каждый старался вспомнить ошибки другого и в этих ошибках найти причину неудачи, а тем, кто не играл, кто не был включен в команду, казалось, что причина поражения команды — в ее составе.
— Уже что-что, а такой бы сухой не было! Это только «чемпионы» могут!
Полина Антоновна была и довольна, что у ее возомнивших о себе «игроков» сбили спесь, и в то же время ей было немного обидно за своих «воробышков». Она стала болельщиком своего класса, и в глубине души ей уже хотелось, чтобы он со временем взял у восьмого «А» хороший реванш. Поэтому она с удовольствием прослушала анализ игры, который провел Александр Михайлович с побежденной командой. И то, что ее непривычному взгляду представлялось сплошным хаосом, из которого как-то и почему-то, с непонятной закономерностью постепенно вырисовывалась победа одних и поражение других, вдруг в анализе Александра Михайловича начало распадаться на отдельные эпизоды, и из них складывалось поведение того или другого игрока на том или ином этапе борьбы.
— Почему вы проиграли? — говорил Александр Михайлович, обращаясь к притихшим ребятам!. — Причин много, но главная — коллектива не было. Не было сыгранности, слаженности. Капитана не чувствовалось! — Александр Михайлович посмотрел на Бориса. — Капитан должен быть душою, главное — волей команды. А у вас капитан, как мне кажется, сам растерялся. Было это? — Александр Михайлович опять взглянул на Бориса.
— Было, — ответил тот.
— Уйти и не поприветствовать! — продолжал выговаривать Александр Михайлович. — Никуда не годится! «Игра учит уважать противника», — говорил Макаренко. Противника нужно уважать даже при своем проигрыше.
Потом оказалось, что и с чисто физкультурной точки зрения ребята из восьмого «В» играли неважно: один не смог прыгнуть и повернуться в воздухе, другой слабо выкинул мяч из аута, третий плохо работал корпусом.