Очевидно, подлинным началом древнетамильской литературы можно считать лишь стихи «третьей», или поздней санги. Поэты третьей санти создали огромное количество лирических стихов. Все, что сохранилось от третьей санги, было в V — Х вв. объединено в два больших комплекса: «Восемь антологий» и «Десять лирических поэм». В стихах антологий и поэм в крайне условной манере описываются переживания возлюбленных, доблесть воинов и щедрость властителей, оказывающих покровительство поэтам. Мифологические ассоциации, религиозные переживания и мистические настроения занимают незначительное место в этой по преимуществу светской поэзии.
Рукописи этого или близкого к нему периода полностью отсутствуют. Все произведения дошли до нас в письменной редакции XI–XIII вв. (Язык же и почерк немногих сохранившихся надписей III–V вв. до сих пор не удалось в точности отождествить с каким-либо конкретным дравидийским языком и почерком.) Нам остается только предположить, что в тамильской, как и в ведийской, литературе существовала богатейшая устная традиция; она-то и донесла через многие поколения произведения древней поэзии до того периода, когда возникла письменность, вернее, до того времени, когда в «поле» письменности могла оказаться литература. (Прежде всего в «поле» письменности оказываются не литературные тексты, а эдикты, дарственные надписи и т. д)
В VII в начинается новое возрождение тамильской лирической поэзии, но не светской, каковой была поэзия антологий и поэм санги, а религиозной. Господствующим жанром стал гимн, обращенный к Вишну или к Шиве — двум основным богам древнейших культов юга. В этих гимнах образы санскритской мифологии и идеи санскритской религиозно-философской литературы причудливо сочетаются с чисто местными фольклорными элементами. Гимны эти связаны не только традицией, тематикой и позднейшим объединением в комплекс «Двенадцать священных сборников» (Х — XI вв.) — их роднит одно чувство, одно настроение, одни идеи, весьма далекие от идей традиционных индийских философских систем, а также от джайнизма и буддизма. Авторы этих гимнов — Вадавуран, Аппар, Самбандар, Сундарар — воспевали волшебника Шиву в том его ярчайшем, красочном образе, который был создан народной фантазией дравидийского юга, быть может, задолго до прихода арийских завоевателей к берегам Инда. Эти поэты, называемые шайва-бхакты («любящие Шиву»), подробно описывали не только объект своей любви — Шиву, но и свои чувства к нему, свои переживания, свои желания и надежды. В гимновых шиваитских стихах, так же как и в лирических стихах антологий и поэм эпохи поздней санги, эпический элемент был выражен чрезвычайно слабо.
Очевидно, наряду < письменно зафиксированными лирическими стихами существовали еще и устные легендарные рассказы об авторах этих стихов, о том, по какому поводу те или иные стихи были созданы, о различных обстоятельствах и лицах, упоминаемых в этих стихах. Эти рассказы были оформлены письменно гораздо позднее, в XII–XVI вв., в тамильских шиваитских пуранах[9], из которых и взяты первые пять легенд.
Среди тамильских пуран наиболее интересными и самобытными являются Тирувилеядал-пурана («Пурана овященных игр Шивы»), созданная в XVI в. Параньджоти и повествующая о легендарных событиях в жизни поэтов и царей эпохи санги, а также о жизни поэта Маниккавашагара. Вадавурар-пурана, написанная Кадавун-муни, вероятно, в XIV в., целиком посвящена Маниккавашагару. Перия-пурана («Пурана о великих») содержит описание жизни большинства шиваитских поэтов — авторов стихов, вошедших в «Священные сборники». Эту пурану написал Секкилар, живший в XII в.
Со смертью поэта-бхакта обычно и рождалась легенда о его жизни и его поэтическом творчестве, легенда, воспринявшая как устную информацию современников, так и информацию, содержащуюся в стихах самого поэта. Проходило время, от нескольких лет до нескольких столетий, и такая легенда записывалась, приобретала автора и систематизировалась, т. е. включалась в соответствующий сборник. Последнее обстоятельство уже исключало возможность как перемены автора легенды, так и сколько-нибудь существенной дальнейшей переработки.
Хотя сами эти поэты-бхакты жили в VII–XI вв., легенды о них были записаны лишь в XI–XVI вв. Знакомство с этими легендами показывает, что они были типологически исключительно схожи, вне зависимости от того, описывалась ли в легенде жизнь поэта VI или XI в. и производилось ли это описание в XI или в XVI в. Однако самым интересным является тот факт, что тип легенды (точнее, характер ‘поведения бхакта, описанный в легенде) сохранялся и в позднейший период: он оставался прежним, когда рассказывалось о жизни поэта XVI в. и даже поэта XX в., хотя творчество поэтов-бхактов весьма сильно менялось, а время, протекающее между смертью поэта и записью легенды о нем, все сокращалось.
9
Вообще о пуранах см. прим. 42 к «Повести о заколдованных шакалах». Тамильские пураны, созданные позднее, повествуют в основном о жизни