Девушка пришла в себя, подняла ресницы и спросила:
— О прекрасный юноша, не ты ли приносил мне халву?
— Да, это я, ваш покорный слуга!
— Что за чудо? — воскликнула девушка. — Кто ты? Злой дух или добрый джин? Как удалось тебе такое чудо? Поведай мне об этом, прошу тебя, и пусть никакие сомнения не будут омрачать мою душу.
— О прекрасная любовь моя, часть моей души, плоть сердца моего, ни в чем не сомневайся: я — обыкновенный человек, такой же, как все, — отвечал своей возлюбленной халвафруш и продолжал, — об одном меня не спрашивай: как сошлись тропинки нашей любви в этой комнате. Это — не моя тайна, и говорить о ней я не могу. Да разве нам не о чем больше говорить? Разве любовь не жжет наши сердца?
— Все, что ни делается, делается к лучшему, — прошептала девушка…
— О, как мало времени нам дано для любви, — сказал халвафруш, и прекрасная дочь падишаха оказалась в его жарких объятиях.
— Ночь соединяет влюбленных, — отвечала она и прильнула к халвафрушу.
Обнимая и целуя друг друга, они всю ночь предавались радостям любви.
Когда заря, покинув прибежище ночи, приподнялась над горизонтом, и рассвет вот-вот должен был обернуться утром нового дня, а влюбленные пребывали в крепких объятиях друг друга, приоткрылась дверь, и вошел Абу-али-сина. Он прочитал заклинание, и влюбленные разъединились.
Открыв глаза, дочь падишаха увидела себя в своей комнате, в своей постели. Она удивилась и испугалась. «Если о случившемся узнает отец, — подумала она, — а потом слухи дойдут и до народа, худая молва может распространиться о дочери падишаха. Так не лучше ли самой рассказать обо всем отцу…»
С такими мыслями девушка решительно взяла перо и бумагу и написала отцу обо всем, что произошло с нею в эту ночь. Служанка передала письмо падишаху. «О, великомудрый отец мой! — читал падишах. — Неожиданное происшествие случилось со мной. Вечером я отдыхала в своей комнате и вздремнула. Но когда я приоткрыла глаза, я вдруг увидела, что нахожусь в неизвестном доме. Там сидели дервиш и прекрасный юноша. Я слышала, как дервиш сказал юноше: «Помни, если ты ослушаешься меня и оскорбишь прекрасную девушку, большие беды падут на тебя и даже головы можешь ты лишиться». И дервиш вышел. До самого утра я оставалась наедине с юношей, и не хватило сил моих и воли моей удержаться от радостей любви с ним. А наутро я снова оказалась в своей комнате. Где тот дом, в котором провела я эту ночь, что за люди — дервиш и юноша, — я не знаю. Злые ли это духи или добрые джины? Как ни просила я юношу ответить на этот вопрос, ничего он мне не сказал. Великомудрый падишах, отец мой, ты могуч и силен. Что стоит тебе установить, кто эти люди и где тот дом, в котором я неожиданно очутилась?» Так кончалось письмо дочери падишаха.
Гневом загорелось сердце падишаха, когда он прочитал письмо дочери. Тотчас собрал он всех ученых мужей, мудрецов и полководцев. Каждый занял отведенное ему место. Прослушав письмо дочери падишаха, все были поражены случившимся. Одни говорили, что это дело злых духов, другие утверждали, что добрых джинов. В конце концов, порешили для разгадки этого чуда собрать всех служанок и рабынь в комнате дочери падишаха, а всех слуг с ружьями и обнаженными мечами поставить снаружи для охраны этой комнаты.
Так и сделали. Служанки и рабыни к вечеру тесным кольцом окружили постель дочери падишаха в ее комнате, слуги с ружьями и обнаженными мечами встали возле комнаты, а вокруг дворца в полной боевой готовности расположилось несколько до зубов вооруженных полков. Охрана дворца была такой, что даже муха не смогла бы проникнуть туда незамеченной.
Наступил вечер… Звезды вспыхнули на небе, и снова влюбленный халвафруш обратился к Абу-али-сине с мольбой еще хоть раз привести к нему дочь падишаха. И снова Абу-али-сина не смог отказать юноше в просьбе. Он прочитал заклинание…
…И в тот же миг служанки и рабыни увидели, как дочь падишаха встала и направилась к двери. «Ой! Ай! Куда ты? Держите ее, держите!» — закричали женщины, бросились к девушке со всех сторон, цеплялись за нее, пытались удержать, но куда там. Бессильной оказалась охрана — девушка исчезла, словно растаяла в тумане.
Испугались слуги и служанки, весь дворец обежали. Но все двери были закрыты, все замки были на запоре, и стены дворца стояли нерушимыми. А девушки нигде не было…
И поднялся во дворце переполох. «О великий аллах, не людских рук это дело», — подумал каждый. Но лишь рассвет обернулся утром нового дня, дочь падишаха, как ни в чем не бывало, вновь оказалась в собственной постели. Служанки и кормилица стали ее расспрашивать. Громко рыдая от стыда и смущения, девушка воскликнула: «Найдите средство, чтобы оградить меня от этой страсти, иначе я покончу с собой…» И она рассказала, что снова всю ночь провела вместе с юношей в том же доме.