Нейпир заявлял, что причинами большой смертности стали депрессия, вытекающая из самого факта ссылки, воздействие тяжелого климата, малярия, плохое качество и недостаточное количество пищи, нехватка одежды.
Он одобрил систему поощрений, согласно которой заключенные, считающиеся пригодными для исполнения специальных обязанностей и показавшие хорошее поведение, могут назначаться санитарами, надсмотрщиками, механиками, лодочниками и т. п. Им устанавливалась повышенная заработная плата, достигающая четырех-пяти рупий в месяц.
При существовании подобной системы осужденные получали условное освобождение до шести месяцев, а также домашнюю птицу, коров, овец и коз от суперинтенданта, что давало им возможность как-то утверждаться в жизни. Однако в правила этой системы были включены оговорки, согласно одной из которых предусматривалось, что если в конце шестимесячного периода будет обнаружено, что кто-либо из подобных лиц «не приносит для поселения прибыли, то его могут возвратить назад на каторжные работы».
Нейпир обнаружил лишь несколько заключенных, закованных в кандалы; их наказали за попытку к бегству. В целом он нашел поведение осужденных «весьма удовлетворительным». Он также стал ратовать за браки между заключенными. Нейпир понимал, что преступников следует изолировать от общества, и этот акт, по его мнению, для любого человека — уже мера наказания, но для индусов (в меньшей степени для индийских мусульман) он становится самым страшным. Несчастные прощаются навсегда со всеми родственниками и знакомыми, теряют собственность, что ставит их в далеко не равное положение по сравнению с европейцами, направляющимися в поселение каторжан.
Большинство рекомендаций, сделанных Нейпиром, было принято и претворено в жизнь; среди них имелась одна, предусматривающая «предоставление каждому осужденному площади, равной по крайней мере 500 квадратным футам».
Однако эти рекомендации были осуществлены только после вступления в должность майора Форда. Что касается андаманцев, то с ними продолжали проводить политику «разделяй и властвуй». Форд охарактеризовал создавшееся положение следующим образом: «Мы никогда не сможем, как я полагаю, сделать что-то существенное для приобщения к цивилизации взрослых андаманцев». Форд считал более эффективным приобщить к цивилизации детское население Андаман. Для этой цели он предлагал построить на острове Росс школу для детей андаманцев, а во главе ее поставить армейского воспитателя. После окончания школы выпускников можно было бы отправлять в Бирму или Индию для продолжения образования.
Между Корбином и Фордом возникли разногласия. В результате Корбин получил отставку. Теперь за «домом андаманцев» следил Дж. Н. Хомфрей. Он занимал эту должность почти десять лет. За это время Хомфрей выучил андаманский язык и подружился с местным населением. Аборигены стали даже помогать ловить беглецов и приводили их в поселение.
В 1867 году Форд, как и Хотон, столкнулся с нехваткой серебра и медных жетонов и был вынужден прибегнуть к выпуску подлежащих выкупу символических карточек. В тот же год поселение с целью инспекции посетил майор X. Нельсон Дэвис, секретарь Главного комиссара Бирмы. Еще в 1864 году административный контроль над Андаманскими и Никобарскими островами был передан Главному комиссару в Бирме, а до того времени непосредственное руководство островами осуществляло правительство колониальной Индии. Дэвис написал отчет, который был составлен с явным предубеждением против Форда. Особенно критически отнесся Дэвис к системе заработков заключенных, которой Нейпир так гордился. Однако некоторые рекомендации Дэвиса все-таки были приняты, среди них такая, в которой говорилось о необходимости улучшения питания, по крайней мере о предоставлении заключенным более калорийной пищи, а также предложение не направлять в поселение каторжан, достигших сорокапятилетнего возраста.
В марте 1868 года Форда сменил полковник Генри Мэн, тот самый, который первым в 1858 году поднял над поселением британский флаг (в то время он еще был капитаном). Полковник Мэн много лет прослужил губернатором в британских колониях на Малаккском полуострове. Именно в то время, когда он находился на посту губернатора, было принято решение передать британские колонии на Малаккском полуострове в ведение министерства колоний. Как только Мэн поселился в Порт-Блэре, он официально ввел такую же дисциплину, как и в тех британских колониях, где проходил службу. В 1869 году, во время его пребывания у власти, поселение в Порт-Блэре снова передали под административный контроль правительства Индии. В следующем году приняли, еще одно решение, согласно которому с юридической точки зрения поселение подчинялось юрисдикции верховного суда Калькутты; это положение продолжало действовать до 1947 года.
ЖИТЕЛИ НИКОБАРСКИХ ОСТРОВОВ
16 апреля 1869 года Генри Мэн официально присоединил Никобарские острова к Англии после так называемой «дружеской договоренности» с правительством Дании, которое до этого момента осуществляло символическую власть над ними, хотя датчане фактически покинули острова еще в 1848 году.
До прихода англичан на острова сюда из многих европейских государств прибывали десятки миссионеров для «обращения дикарей», Однако это им сделать не удалось в основном потому, что, как выразился Генри Мэн, они не располагали достаточными средствами и зачастую даже жизненно необходимыми вещами, а также не знали известных профилактических и элементарных гигиенических средств, о чем свидетельствует случай с моравскими братьями, которые выбрали весьма неудачное место для поселения. Наиболее удачной была деятельность христианского священника индийца Ведаппана Соломона из Мадраса и его любимого ученика епископа Джона Ричардсона. Именно они обратили никобарцев в христианство. Сегодня на большинстве Никобарских островов, и в частности на Кар-Никобаре, преобладает христианская вера.
После того как датчане, по выражению Генри Мэна, «бросили острова на произвол судьбы», те лишь числились за ними в течение следующих тридцати лет. Суда, заходившие на острова, подвергались грабежу, а членам экипажей грозила смерть. Двадцать шесть судов были уничтожены никобарцами. Так, в 1866 году, когда бриг «Фатех ислам» подошел к берегам Большого Никобара, 21 человек из его команды были убиты.
Кар-Никобар — наиболее важный из группы Никобарских островов, во, как ни странно, на Никобарском языке он не имеет названия. Никобарцы называют его Манам («Место») или Куон манам («Небольшое место», или «Земля»). Жители других Никобарских островов зовут его Пу.
Непохоже, что никобарцы — первоначальные обитатели этих островов. Очевидно, они — иммигранты. Сейчас существует мнение, что никобарцы, видимо, еще до нашей эры приплыли сюда с Малаккского полуострова, на территории которого сегодня живут китайцы, индийцы и малайцы.
В облике никобарцев явно прослеживаются монголоидные черты. У никобарцев до сих пор сохранилось много интересных обычаев и обрядов, в частности кувада. В каждой никобарской деревне есть специальная хижина, куда должны отправиться муж с женой за несколько дней до рождения ребенка. Если же дом, где живет будущая мать, находится далеко от этой хижины, то семье надлежит перебраться в эль-панам — ритуально чистый дом. Но как только начинаются роды, женщину переводят в специальную хижину, иначе эль-панам также станет «нечистым». Муж женщины, ожидающей ребенка, не должен выполнять тяжелой работы, так же как и его жена. Они оба не носят узкой одежды, не могут завязывать узлов, ибо существует поверье, что дух будущего ребенка будет тоже завязан узлами и роды окажутся трудными.
После рождения ребенка муж остается возле жены, по-прежнему он не должен выполнять тяжелой работы, долго находиться на солнце и даже купаться в море. Делается это ради ребенка, так как считается, что действия отца отражаются на здоровье новорожденного. При рождении первого ребенка этот период длится месяц и к отцу относятся как к больному. За ним, так же как и за его женой, ухаживают родственники и друзья — готовят для них пищу и кормят их.