Однако состояние здоровья жителей поселения продолжало вызывать опасения Совета при генерал-губернаторе. В послании от 14 мая 1794 года генерал-губернатор высказал мнение, что «обстановка в Порт-Корнуоллисе в последний период оказалась весьма неблагоприятной для здоровья поселенцев». Он выразил предположение, что «данное место постепенно, по мере его расчистки станет более благоприятным». Правда, надежды на лучшее будущее не оправдались, потому что во время сезона дождей в следующем году умерло еще 50 человек. Ситуация сложилась серьезная, ее пришлось довести до сведения генерал-губернатора, так как к тому времени корабельный врач Реддих, главный врач поселения, умер, а лейтенант Рамсей вынужден был из-за резко ухудшившегося состояния здоровья уехать в Пенанг.
Теперь генерал-губернатору пришлось смотреть правде в глаза и принимать решения. В конце концов правление Ост-Индской компании зафиксировало в протоколе, что, «учитывая рост заболеваний и смертности в поселении, а также значительные расходы, связанные с организацией снабжения, в настоящий период генерал-губернатор в Совете, руководствуясь соображениями гуманности и экономии, считает благоразумным вывести поселение из этих мест. Поскольку признается целесообразность свертывания поселения, то не следует терять времени, работы должны быть завершены до начала муссона». Далее Совет отметил, что временный уход с Андаманских островов не следует рассматривать как отказ от прав на них и, чтобы на острова не имела права претендовать какая-нибудь иностранная держава (что в данных обстоятельствах маловероятно), необходимо в Порт-Корнуоллисе оставить небольшое судно, экипаж которого сменялся бы каждые шесть месяцев.
Поэтому было решено дать указание морскому совету принять немедленные меры по перевозке каторжан на остров Принца Уэльского и отправке поселенцев и продовольствия в Бенгалию. Затем ему дали указание держать небольшое судно в Порт-Корнуоллисе и менять его экипаж через каждые полгода.
К моменту ликвидации поселения в Порт-Корнуол-лисе по списку насчитывалось 270 каторжан, а также 550 поселенцев (мужчин, женщин и детей), включая нескольких европейцев. В мае 1796 года был окончательно «опущен занавес» над поселением в Порт-Корнуоллисе на Северном Андамане. Никаких сведений о том, было ли оставлено какое-либо судно в Порт-Корнуоллисе, нет.
Так завершилась первая британская оккупация Андаманских островов. Однако за время этой оккупации мир кое-что узнал относительно людей, населяющих эти острова: с (незапамятных времен. Лейтенант Р. Г. Кол-брук, сопровождавший Блэра в период первого обследования (1788–1789), в 1794 году в «Джорнел оф Эйшиатик сосайти оф Бенгал» опубликовал статью, в которой, в частности, писал: «Андаманские острова населены расой людей, находящихся, возможно, на самой низкой ступени цивилизации; они ближе к первобытному состоянию, чем любой народ, о котором мы слышали. Цвет их кожи самого черного оттенка, росту они в основном невысокого и кажутся неуклюжими. Конечности у них тонкие и плохо сформированы, а животы вздутые. Они курчавы, словно африканцы, губы у них толстые, а носы плоские. Они ходят совсем голыми, только женщины иногда носят вокруг талии своеобразные повязки в виде султана или бахромы, которые предназначаются только для украшения, ведь они не проявляют никаких признаков стыдливости. Мужчины коварны, хитры и мстительны. Они часто выражают свою антипатию >к чужеземцам громкими и угрожающими выкриками и жестами. Иногда, даже, казалось бы, во время дружественных переговоров, получив со знаками благодарности подарки, они могут вскочить, издать воинственный клич и выпустить свои стрелы в тех, кто выказал им знаки внимания. При появлении какого-либо судна или лодки они убегают в лес и прячутся в засаде. Затем посылают одного человека из своей группы, зачастую старейшего, который дружественными знаками пытается уговорить чужестранцев сойти на землю. Если вновь прибывшие отваживаются высадиться на берег без оружия, аборигены тотчас же выскакивают из укромных мест и нападают на них. В подобных схватках они проявляют большое упорство. Иногда они бросаются в воду и пытаются захватить лодки. Известны случаи, когда аборигены выпускали стрелы, вплотную подойдя к лодкам чужеземцев. Много времени они проводят в поисках пищи. Дю сих пор они еще не научились обрабатывать почву и живут исключительно за счет собирательства и охоты. По утрам они натирают кожу грязью и валяются в грязи словно буйволы. Делают они это для того, чтобы их не раздражали насекомые. Волосы они мажут красной охрой. Во время отлива женщины собирают моллюсков, а мужчины охотятся в лесах или, стоя в воде, с помощью гарпунов и стрел ловят рыбу. Они искусные рыболовы и занимаются ловлей рыбы также и по ночам при свете факелов. Изредка им удается убить кабана, в противном случае они довольствуются более скудной пищей. Мясо или рыбу они жарят на своеобразной решетке из бамбука, но ни соли, ни каких-либо других приправ не употребляют.
Временами андаманцы бурно веселятся. Они обожают пение и танцы, в которых женщины участвуют наравне с мужчинами. Их напевы в манере речитативов и хорового пения довольно приятны. Андаманцы танцуют в кругу, при этом каждый ритмично хлопает себя по ягодицам. Они приветствуют друг друга поднятием ноги и похлопыванием ладони по нижней части бедра».
Кроме того, Колбрук описал их жилища, каноэ, орудия, используемые в повседневной жизни (луки, стрелы и рыболовные снасти), а также записал наиболее часто употребляемые фразы и слова андаманского языка. В статье к тому же содержатся сведения, касающиеся географии и топографии островов, климата, флоры и фауны.
Не вызывает никакого сомнения, что Коулбрук весьма субъективен. Например, он утверждал, что андаманцы — народ некрасивый. Однако, по словам доктора Ф. Д. Муата, возглавлявшего комиссию по вопросам Андаманских островов в 1858 году, андаманцы хорошо сложены, а мускулатура у них прекрасно развита.
Описания Колбруком андаманцев изобилует неточностями. Это, без сомнения, доказано более поздними авторами и антропологами, проводившими детальное и систематическое изучение образа жизни и обычаев андаманских аборигенов. Несомненно, он слишком полагался на слухи или получил свою информацию из вторых рук, но, как указывал М. В. Портмен, «отличительная черта статьи Коулбрука в том, что в ней содержится много информации, благодаря чему она выглядит достоверной и правильной».
УДИВИТЕЛЬНЫЕ КОРАБЛЕКРУШЕНИЯ
За шесть десятилетий после эвакуации англичанами первого поселения на Андаманах острова посещали лишь отдельные путешественники. Сами же малайцы времени зря не теряли и бойко торговали захваченными в плен аборигенами. Они продавали их в рабство в различные страны Юго-Восточной Азии. За этот период возле островов потерпело кораблекрушение несколько судов.
Примерно в 1819 году в поисках трепангов на Андаманы прибыла группа охотников, состоящая из китайцев и бирманцев. Однажды, когда они собирали трепангов возле берега, к ним незаметно подплыла лодка с аборигенами на борту. Хозяева обрушили на охотников град стрел. Это нападение застало китайцев врасплох — в результате четверо из них было ранено. Бирманцы кинулись вдогонку за нападавшими, но большинству аборигенов удалось скрыться. Поймали лишь двоих— старика и мальчика. На корабле старик заболел холерой и вскоре умер. Мальчика охотники отдали в Пенанге в услужение некоему капитану Андерсону из бенгальского пехотного полка, у которого он прожил несколько лет, а позднее у сына капитана. Однако парень пристрастился к алкоголю и в конце концов скончался от горячки.
Лет через двадцать после вышеуказанных событий в Пенанг на жительство перевезли целую семью андаманцев!. Дж. Б. Д. Родик, пенсионер из поселения на Пенанге, писал об этом так: «Семья состояла из мужчины, женщины и двух детей, их привезли сюда с Андаманских островов в качестве рабов. Правда, я не могу этого утверждать, но они находились на попечении полиции. Детей отправили учиться в школу для бедняков. Девочке дали имя Мэри Андаман, а мальчику — Фрайди[19] Андаман. Через несколько лет отец семейства и мальчик умерли от холеры, затем вскоре от оспы умерла мать. Когда девочке исполнилось 14 лет, Т. Г. Митчел, старший клерк местного суда по мелким делам, забрал ее из школы, чтобы она служила у него в качестве айи (служанки-туземки). Она прожила в его семье много лет. Затем уехала на Малакку и поступила в услужение к какой-то леди, потом переехала в Сингапур и там открыла школу для девочек-туземок. Жива ли она сейчас, я не знаю».