Дубов возмущенно крикнул:
— Швах, прекрати. Помог бы лучше.
— Так я же ж и говорю им — кончайте, а они не хотят. Мальчикам, видимо, нравится купаться. Пожалуйста, пусть мерзнут. А портфельчик я нашел. Сейчас обуюсь и представлю вам его по всей форме.
— Вот свинья! — донеслось из воды.
Швах почувствовал, что на этот раз он, пожалуй, хватил через край, и, не одеваясь, подбежал к Дубову с портфелем в руках.
Желтая кожа успела побуреть от воды, содержимое — несколько пакетов — слиплось, и чернила расплылись. Дубов, вскрыв первый попавшийся пакет, увидел, что текст можно будет кое-как разобрать.
«Совершенно секретно, — читал он. — Инструкция об использовании военнопленных». Интересно!
Дубов пробежал глазами бумагу и потемнел лицом. «Вот же сволочи!» Штаб «главнокомандующего вооруженными силами Юга России» доводил до сведения командиров белых частей и соединений, что всех пленных красноармейцев, за исключением комиссаров, которых надлежит расстреливать на месте, предлагается переодевать в белогвардейскую форму и посылать под угрозой пулемета впереди наступающих добровольческих полков и батальонов. Инструкция была длинная, продуманная и обстоятельная. Она предусматривала даже такие мелочи, как погоны, которые рекомендовалось наглухо вшивать, чтобы пленным не так легко было сорвать их с плеч. Пленных, которые отказывались надевать погоны, следовало «ликвидировать».
— И слово-то какое — ликвидировать, — удивленно проговорил Дубов. — Вот мерзавцы, вот подлецы! Пакеты надо срочно доставить командованию.
Он внимательно посмотрел на окруживших его красноармейцев. Одни так и стояли, мокрые, полуголые, другие — и их было большинство — уже успели одеться. Кого же послать?
Словно понимая, что командир сейчас делает про себя выбор, разведчики притихли. Слов нет, почетно пробраться в родную дивизию, доставить, важные документы командованию… Но, с другой стороны, покинуть отряд в самом начале рейда, когда он только приблизился к выполнению главной задачи? Этого никому не хотелось.
Тишину прорезал властный командирский голос:
— Швах!
Яков протолкался вперед и вытянулся перед командиром. Дубов придирчиво осмотрел его, обошел кругом, отошел в сторону и даже голову набок склонил, как бы оценивая разведчика. Потом заговорил вкрадчивым голосом, которого так не любил у командира Швах:
— Черт знает, вроде красноармеец как красноармеец… Сапоги, шинель, даже фуражка вроде на месте… Ты сам хоть понимаешь, что выкинул? Циркач чертов… А если бы на эту купель иорданскую кадеты налетели?
— Товарищ командир, так я же ж и говорил им — хватит… Не хотел я, чтоб мне больше не ходить…. — затараторил Швах.
— Надавать бы ему по шеям, чтобы думал наперед, — тихо буркнул санитар отряда Егоров и сплюнул презрительно. — Да что с него возьмешь, одно слово — дело швах…
— Свинья ты, — сказал Харин. — Еще друг называешься…
— Слышишь, Швах, что о тебе товарищи думают? — вкрадчивые нотки в голосе Дубова постепенно исчезали.
— Так точно.
— Ага, значит, слышишь. А до сознания доходит, или так, в одно ухо вошло — в другое вылетело?
— Товарищ командир, да я…
— Отставить разговоры! За нарушение воинской дисциплины, — голос Дубова стал жестким, — красноармейца Шваха с рейда снимаю! Ясно? Вернешься в дивизию. Ясно? — Командир поймал губами короткий ус, откусил несколько волосинок и зло сплюнул, словно поставил точку.
Швах сгорбился, как будто Дубов отхлестал его нагайкой. Молчали растерянно и разведчики: Шваха любили, к нему привыкли, и все ему прощалось до этого времени. Потом Харин шумно вздохнул и сказал приглушенно:
— Правильно.
— Доставишь пакет, — продолжал Дубов уже спокойнее, — и доложишь Устюгову, что я тебя с рейда снял, Ясно?
— Так точно, доложить Устюгову, что с рейда меня сняли.
— И если пакет проворонишь, лучше убирайся к чертовой матери в свою Одессу и думать забудь про дивизию, это ты понимаешь?
— Да чтоб мне… Да разве я… Не маленький, обидно даже, — забожился Яшка.
— Ладно, ладно… Садись-ка рядом, подумаем, как тебе лучше добираться до наших.
Через полчаса, когда совсем стемнело и небо усыпали крупные степные звезды, Швах был готов в путь. Красноармейскую книжку он передал командиру, пакеты свернул в трубочку и зашил в кусок ткани, вырезанной из распоротого для такого случая брезентового ведра. По карте прикинул маршрут. Больше всего разговоров возникло из-за оружия. Яшке очень хотелось взять с собой наган, но друзья убедили его, что наган в случае чего не спасет, а выдать может.