Берта убиралась в школе, и Маргарет волей-неволей виделась с ней каждый день во время учебного года. Работу свою она делала безупречно, но при этом беспрестанно и громко жаловалась, а от ее язвительности — то скрытой, то откровенной — просто спасу не было. Впрочем, соседка есть соседка, и с этим надо считаться.
— Спасибочки, — сказала Берта довольным тоном. — Пожалуй что и выпью.
Маргарет улыбнулась.
— Мы только-только картошку поставили, так что до ужина еще… — Тут она перехватила взгляд Энни и срочно внесла поправку в еще не законченную фразу. — Минут десять, я думаю. Она быстро готовится, когда печь горячая.
Берта угнездилась на стуле у кухонного стола и подождала, пока Энни нальет ей чай. Потом оперлась о стол обоими локтями, кинула в чашку три куска сахара, помешала и громко втянула в себя чай.
— Я тут подумала, надо бы зайти и сказать, а то, может, вы еще не слыхали. — Берта со стуком поставила чашку. — А может, и слыхали уже, дело-то важное.
— Неужели? — вежливо отозвалась Маргарет. Новости Берты, о чем бы ни шла речь, всегда считались важными, даже когда это была очередная и всем известная сплетня. — Что же случилось?
— Я только-только из Береговой Башни, с Эльзой мы там поболтали малость. — Эльза, вдова родного брата Берты, была ее ближайшей приятельницей. Наклонившись вперед, Берта прищурилась и понизила голос: — Так она мне сказала, что сегодня заявилась какая-то важная шишка и звать эту шишку доктор Гаррисон Гейнуэлл.
Энни, не столь сдержанная в отношении Берты, как ее сестра, спросила с раздражением:
— Не ходите вокруг да около, Берта. Кто такой Гаррисон Гейнуэлл, откуда он взялся? А если вы только что об этом докторе услышали, с чего вы решили, будто мы о нем можем знать?
— Я подумала, вдруг кто уже сказал. — Берта откинулась на стуле с довольным видом, по-видимому чувствуя всю важность того, что собиралась сообщить. — Он из этого, из Оксфордского верниситета, вот откуда, и леди Лонгфорд желает, чтобы доктор этот стал новым директором в нашей школе.
— Новым директором… — У Маргарет перехватило дыхание.
— Откуда это известно Эльзе? — спросила Энни со стальными нотками в голосе. — Где она это услышала?
— Так где ж, как не в ихней гостиной, в Береговой Башне, — охотно ответила Берта. — Леди Лонгфорд с секретаршей своей нынче там были и сказали мисс Вудкок, чтоб та сказала капитану, что совет может теперь не искать нового директора — она, дескать, его нашла. Эльза им чай подавала и все слышала.
— Подслушала, вы хотите сказать, — уколола ее Энни. Положение домоправительницы мирового судьи обеспечивало Эльзе репутацию весьма информированного источника деревенских новостей. Слухи и сплетни, которые она собирала, пользовались особым доверием, ибо, по общему мнению, несли на себе печать сведений, исходящих от судебной власти.
— Ну уж, не стала бы я так говорить, — рассудительно сказала Берта. — Да только она ведь и впрямь слышала все это. Гейнуэлл был каким-то там миссионером, в Тихом океане, что ли. — Она закатила глаза. — Эльза говорит, коли он мог циливизовать ганнибалов, то уж и с сорейской школой управится.
Наступила тишина. Наконец ее прервала Энни.
— Думаю, Берта, вы хотели сказать «цивилизовать каннибалов». Впрочем, я не вижу связи между привнесением цивилизации туземцам и обучением детей.
— Ну, — сдержанно заметила Берта, — это ж Эльзы слова, не мои.
Маргарет попыталась заговорить, но ей пришлось дважды откашляться, прежде чем она смогла произнести хоть слово.
— Я… я уверена, что доктор Гейнуэлл прекрасно справится с этой работой, — сказала она наконец. Маргарет почувствовала, что ее глаза внезапно наполняются слезами, они мешали смотреть. Она поспешно встала, оттолкнув стул. — Извините ради Бога, я совсем упустила из виду — мне надо кое-что сделать наверху…
Она с трудом нащупала путь к двери, ощущая между лопаток острый как нож взгляд Берты.
— Все в порядке, Мэгги, — сказала Энни. — Сделаешь это позже.
Маргарет остановилась, держась за ручку двери. Она поняла: Энни не хочет доставлять Берте удовольствие, показав, что ее удар попал точно в цель.
— Да вам нечего беспокоиться, мисс Нэш, — сочувственно заметила Берта. — Ганнибалы там или нет, а все одно у него ничего не выйдет. В деревне-то все надеются, что это место вам отойдет. — Она двинула по столу пустую чашку. — Не осталось ли там чего в чайнике, Энни? Еще чашечку было бы в самый раз.
Энни встала, подошла к плите, открыла дверцу духовки, достала оттуда чугунный горшок и подняла крышку.
— По-моему, наш ужин почти готов, Берта. Если вы не против.