— Смерть? — Майлс удивленно перевел взгляд на Джона Дженнингса, который неловко переминался с ноги на ногу, засунув руки глубоко в карманы и сдвинув на затылок картуз. — Надеюсь, беда не с вашей семьей, Дженнингс?
— Нет, сэр, — угрюмо ответил Дженнингс. — Это старик Бен Хорнби с фермы на Остролистном холме. С ним несчастье. Свалился со скалы, и головой прямо на камни. Мы с мисс Поттер его нашли, ехали к нему на ферму овец смотреть. Овец мы у него купили.
Бен Хорнби, с сожалением подумал Майлс. Да, старика в этом году беды не обходили стороной. Сначала сгорел амбар, потом пали дойные коровы, и вот…
— Мисс Поттер там осталась, — сказал констебль. — Не захотела его бросать.
— Уж я ее уговаривал, — в тоне Дженнингса досада смешивалась с восхищением, — но она ни в какую. Ох и упряма, право слово. Знает, чего хочет.
«Знает, чего хочет, — подумал Майлс. — Что правда, то правда». Он успел убедиться в твердости характера мисс Поттер еще прошлой осенью, в октябре, когда она помогла разоблачить шайку похитителей произведений искусства. Капитан потянулся за шляпой, которая висела на крючке у двери.
— Что ж, тогда поспешим, — сказал он. — Поедем на автомобиле, это быстрее.
— Хорошо, капитан, — отозвался констебль, не сдержав радостной улыбки. Брейтуэйт обожал поездки в новеньком синем «Роллс-Ройсе» мирового судьи. Автомобиль вызвал в деревне подлинную сенсацию, когда через неделю после Пасхи Майлс приехал на нем из Кендала. Правда, восторг по этому поводу выражали не все. Кое-кто ворчал, что капитанский автомобиль — только первая ласточка и скоро узкие деревенские улицы будут забиты этими быстрыми, шумными и очень опасными экипажами. И вообще в мире не остается тихих безопасных мест.
Дженнингс, который как раз принадлежал к таким ворчунам, нехотя согласился.
— Вроде в первый раз, ну да ладно.
— Димити, — крикнул Майлс, — мне надо уехать.
— Надеюсь, ничего серьезного? — спросила мисс Вудкок, появляясь в коридоре. — Здравствуйте, констебль, здравствуйте, мистер Дженнингс. — Она подняла глаза на Майлса.
— Несчастный случай с Беном Хорнби, — ответил капитан. — Он мертв.
Вскрик сестры еще звенел в его ушах, когда он шел к автомобилю. «Роллс-Ройс» занимал часть конюшни и соседствовал с его кобылкой, которую Майлс отдал сестре. «Несправедливо, — с грустью думал он о Бене, — когда несчастья так и сыплются на одного человека».
11
Рассказ Плута
— Плут едет в автомобиле? — вскричала Табиса Дергунья. Ее желтые глаза расширились от изумления. — Да быть того не может, Пышка. Не верю ни единому слову!
Серая полосатая кошка лизнула правую переднюю лапу и пригладила ухо.
— Хочешь верь, хочешь не верь, дело твое, — сказала она с легким презрением. — Это никак не изменит того, что я видела собственными глазами.
Близилось время ужина, и кошки наслаждались благоуханным июльским вечером, расположившись на заднем крыльце Зеленой Красавицы. Дождь так и не добрался до Сорея, вечернее солнце потихоньку скользило к западным холмам, кутаясь в кисею нежных облаков цвета персика и лаванды. В закатных сумерках вяло перекликались птицы, устраиваясь на ночлег. Зеленой Красавицей называли большой фермерский дом на верхнем конце Рыночной улицы, в котором жил Плут, а мисс Поттер снимала комнату, когда приезжала в Сорей. Табиса, черная кошка с рыже-белой грудкой, тоже поселилась в Зеленой Красавице — миссис Крук предложила ей кров после смерти хозяйки Табисы прошлой осенью, в октябре. Немало времени проводила в Зеленой Красавице и Пышка — место славилось первостатейными мышами. Табиса же в значительной мере утратила подвижность и энергию, свойственные ей в юные годы, и предпочитала мышей не тревожить, предоставляя их самим себе.
— Говорю тебе, что я видела его сама всего лишь несколько минут назад, — продолжала Пышка. — Он ехал на заднем сиденье нового «Роллс-Ройса» капитана Вудкока. А спереди сидели капитан и мисс Поттер. Не пойму, как ты их не заметила. Этот автомобиль гремит так, что мертвого разбудит. Все куры в деревне в обморок падают.
— Приветствую вас, дамы!
Обе кошки повернулись на голос и увидели предмет своей беседы, который как раз выбежал из-за угла дома. Плут поднял хвост вертикально, его глаза горели, — всем своим видом пес показывал, что пребывает в превосходном настроении.