— Это было до того, — резко прервала его женщина.
— До чего?
— До того, как приехала она. Я же говорю, теперь все изменилось.
Грошик заметил, что девочка напряженно сощурила глаза. Она наклонила голову, закрыла книгу и подалась вперед, внимательно прислушиваясь к голосам.
— В толк не возьму, о чем ты, — небрежно сказал мужчина. — Да ее через месяц-другой отошлют в школу, и ты сможешь делать со старухой все что угодно.
— Не возьмешь в толк, говоришь? — Женщина явно теряла терпение. — Ты всегда был бестолковым, с самого детства.
Мужчина заговорил с обидой в голосе.
— Я не понимаю, каким образом этот ребенок может угрожать нашему плану. У девочки нет никакой власти…
— Она угрожает нашему плану уже одним своим существованием, — сказала женщина.
Наступила пауза. Затем донесся испуганный голос мужчины:
— Надеюсь, ты не считаешь, что мы должны…
— Т-с-с! — прошептала женщина. — Не услышал бы кто.
Голоса пропали. Послышался шелест шелка, а затем окно с силой захлопнули.
Через мгновение девочка подняла с земли удивленного Грошика и снова сунула его в карман фартука. А затем бросилась бежать, как будто за ней по пятам гнались сотни горностаев, ласок и хорьков — а то и пара драконов.
21
Беседа с попечительским советом
Накрапывал дождь, когда Уильям Хилис направил лошадь к заднему крыльцу сорейской гостиницы и поручил заботам конюха. Тот поставил ее в денник рядом с серой кобылой доктора Баттерса, по соседству с синим «Роллс-Ройсом» капитана Вудкока. Двое деревенских мальчишек пялились на автомобиль, и в их глазах восхищение перемешивалось со страхом. Вокруг «Роллс-Ройса» с недовольным рычанием бегал колли. Где бы ни появлялся автомобиль капитана, он всюду вызывал жгучий интерес.
«Символ перемен», — подумал про себя Хилис и вздохнул. Он приехал в гостиницу, чтобы встретиться с другими членами школьного совета. Сам Хилис предпочитал лошадей, но, будучи стряпчим в Хоксхеде, он знал, что уже несколько его клиентов собирались вскоре приобрести автомобиль. Пусть это и отдаленный утолок Англии, но, помимо их воли, будущее вот-вот с ревом ворвется на полной скорости в самые глухие деревни Озерного края.
Члены совета неслучайно выбрали местом встречи с доктором Гейнуэллом сорейскую гостиницу, поскольку находилась она как раз через дорогу от здания школы. После беседы они могли бы совершить совместную экскурсию по школе — весьма короткую, потому что, в сущности, смотреть там было нечего. Тридцать учеников занимали две высокие комнаты с дощатыми полами, где некогда размещалась часовня, верхнюю одежду и уличную обувь дети оставляли в холле; кроме того, в здании имелось небольшое отдельное помещение, где учителя могли выпить чаю. Поднимаясь по лестнице, Хилис снова задавал себе вопрос, что же подвигнуло доктора Гейнуэлла, с его богатым опытом и блестящим образованием, проявить интерес к такому отдаленному месту? Ведь нельзя исключить, что привело его сюда лишь знакомство с леди Лонгфорд, а сам он отнюдь не жаждет занять пост директора сорейской школы.
Именно на это обстоятельство возлагал надежды Уилл Хилис, ибо, по его глубокому убеждению, место это должно было остаться за Маргарет Нэш. А принимая во внимание разговоры, недавно услышанные им в «Гербе береговой башни», вакансию директора следует заполнить как можно скорее, что послужит на благо всех заинтересованных лиц. Он постучал в дверь гостиной, где обычно собирались члены различных клубов, обществ и организаций, и вошел в просторную комнату.
Доктор Баттерс и Майлс Вудкок уже были на месте. Доктор стоял спиной к окну, выходившему на главную дорогу. В одной руке он держал чашку чая, другую сунул в карман твидового пиджака. Капитан Вудкок, он же — мировой судья округа Сорей, устроился в кресле с кретоновой обивкой, скрестив перед собой ноги и оперев подбородок на сложенные кисти рук. Увидев Уилла, он встал и направился ему навстречу.
— Здравствуйте, Хилис, — сказал капитан. — Рад, что вы смогли прийти.
— О себе этого не скажу, — откровенно признался Уилл, пожимая руку Вудкока. Он приветливо улыбнулся доктору, одному из самых уважаемых людей в округе, к которому обращалось за помощью великое множество людей. — Рад вас видеть, Баттерс. — Поколебавшись мгновение, он сразу же со свойственной ему прямотой высказал свое мнение: — По правде говоря, господа, я готов назвать имя Маргарет Нэш в качестве директрисы, а этого Гейнуэлла, кем бы он ни был, послать ко всем чертям.