Пока Грошик, едва веря своим глазам, с ужасом глядел на эту сцену, в огороженное пространство буквально опрокинули содержимое клетки с крысами, после чего над ареной нависла свирепая морда бультерьера, которого держал в руках хозяин. Командир крысиного отряда, стоявший рядом с Грошиком, втянул в себя воздух и поднял лапу, предостерегая одного из своих собратьев от желания обнаружить свое присутствие.
— Стой на месте, — просипел он. — Наш черед еще не пришел.
— Но они погибнут! — в отчаянии вскричал нетерпеливый боец.
— Мы отомстим за них, — невозмутимо ответил командир. — А пока стой на месте.
Распорядитель представления извлек большой хронометр.
— Кличка собаки? — спросил он.
— Мясник, — сказал владелец пса, с трудом удерживая своего питомца. — Доложу тебе, Джек Огден, это сущий зверь. Ты и глазом не моргнешь, он со всеми разделается.
— Тогда выпускай, — велел Джек Огден. — Посмотрим, что за зверь. — И включил хронометр. — Пошел!
Мясник под громкие крики зрителей спрыгнул на арену. Крысы в ужасе забегали вдоль забора, пытаясь найти какую-нибудь щель между досками. Но Мясник был свиреп и дело свое знал отменно. Через минуту четырнадцать окровавленных зверьков бились в агонии на грязной площадке. Грошик слышал дыхание потрясенных крыс из дозорного отряда — утешить их не мог даже командир.
Тем временем мертвых крыс подняли за хвосты, убрали с арены и бросили в корзину. Мужчины выпили — кто кружку пива, кто стакан вина — за здоровье Мясника. Победители пари получили свои деньги, после чего были сделаны новые ставки — на следующую, главную схватку.
Однако в это время в темной нише конюшни происходило нечто, не видимое ни горсточке счастливцев с их холмика, ни зрителям, чье внимание было без остатка поглощено безобразным зрелищем на арене. Уилл Хилис, Майлс Вудкок и констебль заняли свои позиции и молча ожидали начала следующего номера программы.
Уилл не спускал глаз с Джека Огдена, коренастого бородатого мужчины в наглухо застегнутой коричневой рубахе и с глиняной трубкой в зубах. Могучие плечи и мускулистые руки Джека вполне соответствовали его основному занятию — Огден возводил каменные ограды, разделяющие земельные владения во всем Озерном крае. Каменщик он был отменный — это признавали все, — и на нехватку работы Джек не мог пожаловаться. Было также известно, что в свободное время он отлавливает барсуков, и фермеры прибегали к его услугам, когда хотели избавиться от этих животных на своих участках. Но было в Джеке Огдене и еще кое-что, представлявшее интерес: воспользовавшись толкучкой, Уилл намеренно подошел к нему поближе, чтобы уловить запах табака, который Огден курил. Вишневый аромат, исходивший от табака, не вызывал сомнений, а трубка, разумеется, была изготовлена «Галахадом Свифтом».
— Господа, прошу внимания! — воскликнул Джек Огден. — Все вы пришли сюда сегодня ради главного зрелища, и оно вот-вот начнется. Здесь у меня славная толстая барсучиха, свеженькая, словно твоя роза, только-только из норы. Нора-то эта рядом с деревней, так что откормилась она, руку дам на отсечение, на ваших огородах. А чтоб бой был жарче, мы добавим еще и ее детеныша. Что касаемо собаки… — Джек поднял руку, требуя тишины. — Что до собаки, так у нас есть сам Черный Мак, гроза Озерного края!
— Черный Мак! — грянули крики. — Даешь Черного Мака!
Уилл крепко сжал губы. Внесли клетку, и на арене оказались два барсука — крупный и совсем маленький. Зверек покрупнее, с шерстью, дыбом вставшей на загривке, обнажил клыки и загородил собой детеныша — тот пищал и в страхе жался к стене. Раздался крик: «Черный Мак!» — и из толпы показался рослый черный пес. Он скалил пасть, рычал и рвал цепь.
— Вперед, Мак, — крикнул какой-то мужчина, и Джек Огден наклонился, чтобы взять собаку и перебросить ее через изгородь на арену.
Этого момента и ждал Майлс Вудкок. Он подал сигнал констеблю Брейтуэйту, тот отделился от тьмы и оглушительно засвистел в свой полицейский свисток. Наступила гробовая тишина, и капитан с констеблем вышли вперед.