— Зачем ты, Коля, привёл этого нахлебника! Он нас совсем объест.
— Ничего, мама, обойдёмся как-нибудь.
— Да как так обойдемся, когда сами еле концы с концами сводим, а тут ещё такая обуза.
— Я, мама, достану ему чего-нибудь. А морковь и свекла у нас на огороде свои.
Каждый день ранним утром Ладильщиков занимался гимнастикой, упражнялся с гантелями, гирями, крутился на перекладине — ломе, укрепленном между двух берез на заднем дворе, и растягивал резиновые шнуры, приобретенные им у одного старого атлета в Петрограде. Шнуры были разной толщины, с кольцами по концам.
Никому не поведал Ладильщиков свою затаённую мысль.
Ладильщиков знал, что, прежде чем начать дрессировку, надо приручить медведя. А чем приручишь? Конечно, сладкой едой и лаской, Медведь, выросший у мельника на вольных харчах, очень любил хлеб, но хлеба Ладильщиков получал мало.
В первый же день своего знакомства с медведем Ладильщиков накрошил в миску свеклы, брюквы, моркови и поставил перед медведем, а тот отошёл в угол и недоверчиво, подозрительно стал следить за каждым движением «опасного» человека.
— Что, Мишук, не нравится? Хлебца хочешь? Ничего, брат, привыкай.
Медведь с угрюмой опаской смотрел на нового хозяина и фыркал. Ладильщиков вышел из амбарушки и, закрыв дверь, притулился к щёлочке. Интересно, будет он всё-таки есть? Мишук подошел к миске и, пугливо озираясь на дверь, стал неторопливо есть крошёнку, выбирая сладковатую морковь,
День за днём медведь привыкал к новому хозяину и стал уже есть и при нём. Обхватив передними лапами, словно руками, миску, сопел и ел, а потом протягивал хозяину пустую посуду, прося добавки. Особенно нравилась медведю морковь. Ладильщиков давал ему морковь из рук, и пока тот жевал лакомую пишу, поглаживал медведя по загривку, чесал за ухом и тихо приговаривал: «Мишук… Мишук…»
— А ты, Коля, угости его журавиной, — сказала мать, — медведи любят ягоды.
И верно, медведь очень любил клюкву. Николай после очередного угощения клюквой взял Мишука за лапу и потряс её, словно поздоровался. А потом, показывая медведю ягоды, говорил: «Мишук, лапу, лапу…» Медведь садился, обхватывал передними лапами руку хозяина и, облизываясь, сильно тряс её. Так дрессировщик научил Мишука здороваться.
Ладильщиков зажимал меж пальцев морковку и, ухватившись за длинные когти медведя, тянул лапу к себе и приговаривал: «Тяни, Мишук, тяни…» Медведь, видя приманку, притягивал руку к своей морде и губами осторожно выхватывал морковку. В медвежьих лапах Ладильщиков почувствовал большую силу, и подумал: «А что если устроить с ним перетяг на палке и потом показать это на представлении?..» Ладильщиков взялся двумя руками за палку и, зажав меж пальцев морковь, сказал: «Мишук, тяни, тяни…» Медведь ухватился передними лапами за палку и притянул её к себе.
Приближалась зима. Мишук привык к новому хозяину и каждый раз встречал его тихим урчаньем. Временами же медведь становился вялым, скучным, ложился на бок и, посасывая лапу, впадал в полудремоту. Нет, нет, нельзя ему позволить впасть в зимнюю спячку! Надо работать, учиться. Ладильщиков шевелил медведя, щекотал и тряс его за загривок. Медведь сердито ворчал и, встав на задние лапы, пытался обхватить хозяина передними лапами. Видно, у него силушка по жилушкам переливалася. Ладильщиков надел ему на челюсти кожаный намордник. Он знал, что медведь по своей природе борец. В диких условиях медведь валит на землю свою жертву, и, обхватив лапами, душит её. При этом стремится когтями скальпировать животное — содрать кожу с головы и ослепить врага.
Ладильщиков натягивал на голову кожаный шлём до самых глаз и одевался в короткую кожаную куртку. Она не связывала движений и предохраняла его от царапин. В борьбе Мишук входил в раж и особенно злился, когда хозяин, сделав подножку, опрокидывал его на спину. Медведь сердито ворчал и, обхватив человека, валил его навзничь. Ладильщиков становился «на мост». Мишук, громко посапывая, дожимал его до пола и, припечатав на обе лопатки, долго не отпускал человека, наслаждаясь своей победой. Ладильщиков потихоньку, незаметным движением руки, доставал из кармана морковь и угощал победителя. Получив подачку, медведь отпускал человека,
— Смотри, сынок, как бы он тебе спину не сломал, — сказала мать.
— Что ты, мама, чай, она у меня не стеклянная.
— Может, Коля, ты на его дружбу надеешься?
— У нас, мама, с Мишуком не дружба, а временный союз. Приходится всё время следить за тем, чтобы он не почувствовал себя сильнее меня.
— А ты, Коля, брось с ним возиться, раз это дело ненадежное. Никогда ведь не угадаешь, что у зверя на уме.
— Не бойся, мама, все равно я покорю его.
Однажды Ладильщиков пригласил к себе домой допризывников, которых он обучал спорту, и показал им борьбу с медведем. Парням очень понравилась борьба, но один из них сказал о медведе:
— Силён чертила, и злой. Того и гляди, хребет переломит.
После борьбы Николай устроил перетяг на палке. Сели они, десять человек, в обхват один за другим, и получилось как в русской сказке: «Дедка за репку, бабка за дедку…»
— Тяни, Мишук! — крикнул Ладильщиков.
Медведь ухватился передними лапами за палку и потянул. В первое мгновение силы как будто уравновесились. Десять сильных парней покраснели от натуги. Почувствовав большое сопротивление, Мишук заворчал и прибавил силы. Толстые мышцы лап сократились, и вся цепочка людей, сидевшая на земле, сдвинулась с места. Парни засмеялись и вскочили с земли, отряхивая брюки.
— Вот это буксир! — воскликнул высокий белокурый парень. — Ему бы только пни выкорчёвывать…
— Или землю орать[1], — заметил другой допризывник, — двухлемешный плуг, небось, потянет.
Вскоре после этого Ладильщиков поехал в губернский город и вернулся оттуда весёлый, оживлённый. Обняв мать, он приподнял её, как пёрышко, и, покружив, бережно поставил на пол.
— Тише ты, сынок… Медведь… — задыхаясь, промолвила Клавдия Никандровна.
— Ну, мама, поздравь меня! Мы с Мишуком едем на гастроли!
— На какие такие гастроли? Да ты, сынок, никак ополоумел…
— На, читай мандат.
— Да где уж мне там разобраться в бумагах. Сам почитай.
Николай прочел матери о том, что ему, инструктору по спорту, Ладильщикову Николаю Павловичу, Губвоенкомат и Губнаробраз разрешают с воспитательной целью проводить в городах и селах Псковской губернии лекции на тему: «Как стать здоровым и сильным человеком». Лекции разрешалось проводить с демонстрацией силы и ловкости.
БАНДИТСКИЙ НАЛЁТ
Снегу в эту зиму нанесло много, и народ радовался. «К урожаю», — говорили старики.
Во дворе, где жил Ладильщиков, стояли широкие сани-розвальни, в которые был запряжён немудрящий конёк Серко. В санях на сене лежал несложный реквизит начинающего артиста: борцовские ботинки, пара двухпудовиков, цепь, верёвка и резиновые шнуры. В поездку Ладильщиков оделся тепло, в полушубок и валенки, а на голове был суконный шлём.
Николай вывел из амбара Мишука, и тот охотно зашагал за хозяином: видно, засиделся на привязи — и рад был размяться. Но когда Николай подвёл медведя к саням и стал понукать его к тому, чтобы тот залез в сани, медведь попятился и зафыркал. А Серко, кося глазом на лохматое чудовище, задрожал, захрипел и рванулся к закрытым воротам.
— Погоди, Коля, — сказала Клавдия Никандровна, — я журавины принесу.
Привязав лошадь к воротам, Клавдия Никандровна пошла в дом и принесла оттуда миску с клюквой.
— Кушай, Мишук, — сказала она, поставив миску с клюквой в передок саней.
Медведь потянулся за любимым лакомством и залез в сани.
Николай пристегнул цепь к передней перекладине, надел рукавицы и, взяв в руки вожжи, сел в сани позади медведя.
— Открывай, мама, ворота! — крикнул он.
— Ты уж там смотри, сынок, остерегайся зверя. Да по ночам не езди, а то ещё не перевелись в лесу злодеи… Они хуже волков. Береги себя, Коля. Помни, ты ведь у меня один.