Однажды, когда ему было девять, он сидел на большом старом дубе в саду, и с удовольствием слушал крики нянек:
– Господин Людовик!
– Где вы?!
– Выходите, вам пора идти спать!
Ему жуть как не хотелось идти в свою комнату, к тому же самая строгая и страшная из нянек сейчас будет ругаться… А здесь было хорошо. Летал бледный светлячок, не дававшийся в ладони мальчика, светили белые звезды сквозь темные листья, и всё, всё вокруг было видно, кроме самого Людовика.
Вдруг он услышал осторожные шаги на аллее слева от дуба. Это его насторожило. У принца был музыкальный слух, он по шагам понимал, идет ли слуга или чиновник, папа или мама. Порой он узнавал, какой именно человек. А этот человек в черном, двигался как кошка на охоте. «Вор?», – подумал про себя мальчик, сильнее прижимаясь к толстой ветке, и стараясь лучше рассмотреть пришельца.
Тут снова Людовик услышал шаги – это приближался кто-то из тех, кто работает в сокровищнице или кладовых. Люди там всегда немного тяжеловесны. Оба незнакомца встали под деревом, огляделись, и, убедившись в отсутствии свидетелей, стали шептаться.
– Все ли готово? – спросил вор.
– Все, – хрипловато ответил работник кладовой.
– Стража у комнаты?
– Не волнуйтесь, им щедро заплачено, – тот развел руки: «Сомневаетесь? Как вы могли…».
– Что ж, хорошо. Щенка кинем в подвал, – планировал вор, – итак, завтра в семь?
– Да. Он встанет обычно рано, так что лучше в шесть. Встретимся у того входа, что я показал.
Они кивнули друг другу и разошлись. Людовик лежал на ветке, прижимаясь к ней как можно плотнее. Он не очень точно понял, о чем говорили эти два человека, но догадывался, что отцу грозит зло. Дождавшись, когда они ушли, и выждав ещё время, принц спустился с дерева и мышью помчался во дворец. «Теперь оставалось не попасться этим противным нянькам», – думал он. Принц желал рассказать о странном человеке прямо сейчас.
У парадного входа во дворец Людовик услышал, что его ищут. Ну, нет! Он, стараясь скрыться за кустами багровых роз, как раз буйно цветущих, прокрался к тайному ходу… Сиделкам не полагалось знать о тайной дверце за статуей Геракла, который в львиной шкуре с копьём в руках стерег сад. Одно из ответвлений длинной и узкой лестницы вело прямиком в кабинет Короля. Он располагался в мужском крыле, и вторым, уже известным сыну выходом из него, была спальня. Людовику пришлось приложить силы, чтобы отодвинуть в сторону книжный шкаф, вовсе не рассчитанный на ручки ребенка. Когда же принц вышел в кабинет, он увидел два удивленных лица. Первый человек был его отец, а второй – начальник тайной стражи, Генрих Черный, прозванный так из-за повязки на лице, что прикрывала отсутствующий глаз. Высокий, прямой, с красивой шевелюрой, несмотря на годы, и, как всегда считал Людовик, знавший всё и обо всех.
– Молодой человек, объяснитесь. Что вы тут делаете? – строгие глаза отца тяжело смотрели на сына. Тому стало не по себе, но сказать, что хотел, не помешало:
– Я был в саду. Мне так не хотелось идти спать, и я залез на дерево. Вот, – Людовик выдохнул, – скоро там встретились два человека. Меня они не заметили. Один сказал, что завтра утром к тебе придут. До того, как ты встанешь. Но ведь так никто не делает? Правда?
Лицо Короля перестало быть суровым, и Генрих заметил, как отлила кровь от его не бледных щек.
– Что ещё сказали те люди?
– Они зачем-то хотят щенка посадить в подвал. Но ведь у нашей борзой совсем ещё маленькие детки. Зачем это?
Король оперся рукой на стол, смотря в пол.
– Не он ли? – спросил он уже у начальника тайной полиции.
– Возможно. Позвольте вопрос его светлости?
Король кивнул.
– Не видели ли вы их лиц?
– Нет, не видел. Но один ходит как индюк. Да, я помню, как шагает эта птица. Так наши казначеи ходят. А второй ходит, как крадется. У нас во дворце так не принято.
– Мой Господин, у вас замечательный сын, – неподдельно восхитился Генрих, поворачиваясь к Королю.
Тут в дверь комнаты стали стучать, настойчиво, но негромко.
– Кто это? – ровным голосом спросил монарх.
– Я ищу маленького господина, – услышал он почтительный хрипловатый голос. Узнав главную няньку, он отворил дверь.