Принц встряхнул головой, недовольный, что испугался какой-то птицы, и увидел еще один стол, маленький, стоящий в углу. Кроме простой чернильницы и перьев на ней лежала книга в кожаной обложке с тяжелой серебряной оковкой. Он перевернул наугад несколько страниц, остановившись на картинке с огненным львом, который сражался с собакой. А чуть дальше, среди бумажных страниц, прятался небольшой листок с портретом очень красивой девушки. Рисунок углем в несколько линий. Принц взял в руки его и стал рассматривать. Он видел раньше такие наброски, когда мастера писали его портрет. Края листа были слегка потрепаны, бумага пожелтела из-за времени, но сохранила плотность, будто была новой.
– Ага! Я-то думал, что там за шум! – тот, за кем шел Людовик, явился сам. Сейчас он огромной фигурой высился на лестнице, нависая над мальчиком, – ты решил меня обокрасть?! Сейчас я позову стражу, и тебя отправят в тюрьму.
– Я им расскажу про ваш подвал, – не испугался Людовик.
– Тебе меня не запугать!
Тогда принц выставил вперед рисунок с портретом девушки:
– Я порву его, если вы кого-нибудь позовете.
Его простой расчет на то, что этот кусочек бумаги с прекрасным портретом дорог сердцу старика, оправдался.
– Хорошо, так что тебе надо? – человек постарался сделать невозмутимое лицо, – и ради этого ты полез ко мне в подвал? – он вдруг рассеянно спросил.
– Иначе бы вы мне ничего не сказали, – тут Людовик почувствовал себя героем, продолжая затеянную игру, и с апломбом произнёс, скидывая плащ, – я наследный принц нашего государства!
Ухоженный вид мальчика, запах карамели, а не рыбы, и вышитые на его роскошной одежде королевские гербы, видные из-под дешевого плаща, не оставляли сомнения в подлинности этих слов. Человек в черном смиренно сложил руки на груди и произнёс:
– Меня называют Мастер Рафаэль. Я профессор истории в Королевском университете. Что ещё желает узнать милостивый государь?
Сказал он эти слова весьма почтительно, искренне, но несколько нарочито, отчего Людовик стушевался из-за своих действий, хотя умело не показал этого.
– Я увидел вас во дворце, – начал Людовик, уже не спесиво, – вы посещали отца накануне его отъезда на эту войну. Он обычно советуется со своими генералами и герцогами. Но вот вы… – принц вспомнил искреннее уважение лакея, – вряд ли вы рассказывали отцу о командовании цезарей. Отец ходил очень опечаленным.
– Порой люди обращаются ко мне за советом, – проговорил Мастер Рафаэль, думая, как же говорить дальше с этим удивительным мальчиком.
А Людовик положил лист с рисунком, который все это время в руках, на полированную крышку стола. «Да, он точно не бедствует», – почему-то подумал принц, уже не смотря на собеседника. Он снова полистал ту книгу, из которой забрал портрет. На одной странице в кольцо свился огромный дракон, глотающий свой хвост. Его чешуя напомнила Людовику радугу – лапки и живот его были зеленые, посреди тела желтая полоса, а спина и четыре рога ярко-алые. Перевернув несколько страниц рукописных строк на латыни, Людовик уставился на рисунок овна с золотой шерстью и черного быка.
– Овен управляет головой. Телец управляет шеей, – стал читать он по латыни, увлеченно, забыв о Рафаэле. Но тот прервал принца:
– Я вижу, вам знакома латынь, – Рафаэль начинал испытывать к нему интерес.
Людовик встрепенулся.
– Да, у меня есть учитель латыни, – Людовик остановился, но тут же спросил, – Мастер Рафаэль, скажите, отец вернется?
Тот кивнул: «Да».
– Тогда я вас приглашу в гости! А теперь мне пора идти.
Историк только тихонько сказал: «До свидания, мой принц», а принц уже выскочил из дома на улицу. На этот раз через входную дверь, выбежав из лаборатории по лестнице. Без приключений он добрался до дворца, задержавшись лишь у кафедрального собора. Его высокие шпили уносили вверх за собой сердце маленького Людовика, но он никому и никогда не говорил о них, считая только своими и ничьими более. Но долго стоять с задранной головой ему не дали – кучер, восседая на телеге с прелой капустой, что чуть не задела принца, громко и сердито прикрикнул, и Людовик стремглав понесся к забору, где был тайный ход для него и других детей. Он поначалу думал тихонько повесить накидку на гвоздь, но брань садовника на сына напомнила ему о хвастовстве последнего, и принц, сняв плащ, незаметно положил его на землю. Он отправился, и спокойным прогулочным шагом отправился по дорожке во дворец, слушая, как в спину несутся крики садовника: «А, вот где твой плащ! Ах, он весь в грязи! Мы с матерью столько работали, чтобы его купить. Я тебя высеку!».