— Миша говорит — вольфрамовый он.
— Да хоть из чистого золота. Мне всё равно. И не понятно, что с ним делать. Я каждое утро просыпаюсь и смотрю — пропали все или нет. Если рассказать кому — скажут, с катушек съехала. Вот и молчу потихоньку.
— А откуда ты это всё узнала, красавица? — спрашиваю.
— Так он мне каждую ночь кино показывает. А в конце «кина» под утро приходит этот пакет, вместо попкорна. Я просыпаюсь, сажусь на кровати и вмыкаю… «Тома, во что это ты опять вляпалась», — думаю.
— Но это ещё не всё, — продолжала Тамара. — Он мне постоянно какую-то ерунду показывает. Какие-то кружочки, капельки надо сложить и по всему рисунку на нём проложить. Он это каждую ночь показывает. Я уже даже почти запомнила, но кружочков этих нет.
«Бедная Тома, — думаю, — такая супер ночь, такие любимые тобой звёзды кругом, Млечный путь, как на ладони, Плеяды даже видны, а ты про сундуки мне рассказываешь. Совсем тебя этот сундук завербовал в непонятно кого. Но думаю, не совсем завербовал, раз Тома роман завела».
— Да, Томыч, — говорю вслух, — что это ты на нашего практиканта Сержио так неровно глядишь?.. Его тоже сундук приказал разрабатывать? — и хитро так гляжу.
— Ой, Ром, ты что это, ревновать что ли начал, неужели? — у Томы проснулось чувство юмора. Не безнадёжная, значит.
Молчу, хитро улыбаюсь.
— Нет, Серёженька — мужчина моей мечты, — ну может быть у меня мечта? Я как мечтала о мужике, так его такого и представляла. А тут у меня суперспособности по охмурению. От Бахи, кстати, еле отбилась, козёл такой, ну да ладно, Серёженька не такой. Он клёвый. Настоящий. Ну и я суперзвезда. Думаю, одно к одному. Надо его охмурять, — и тут Тома залилась заразительнейшим хохотом.
Выдержал я паузу, а Тома не может остановиться, уже скоро икать начнёт.
— И что такого смешного в охмурении? — пытаюсь продолжить беседу.
— Не могу, — сквозь смех выдавила Тома, не могу охмурить. Я — такая бомба, а не могу.
— Слышь, ты, бомба, — говорю, — если ты не остановишь свой хохот, то скоро от него взорвёшься!
— Это я могу, — выговорила Тома, потихоньку останавливая истерику, — это мне раз плюнуть. А охмурить — не могу. Не работает.
Смех у женщины — защитная реакция. А когда такая истерика, значит дело совсем плохо. Не выходит каменный цветок, и психика на справляется. «Надо её успокоить, — думаю, — а то совсем мы её потеряем». Ещё и ящик этот. Её проблемы решаются просто, поскольку сами простые. Она «буксует» от чрезмерного усердия. Нет у неё опыта обладания суперчарами, она их на всю катушку запускает, а надо дозировать. Этакий пинг-понг. Отправил мячик туда и ждёшь ответ. Пришёл — опять отправляешь. Надо иметь терпение. Мужики — они по отношению к дамам как неквалифицированные пользователи. Юзвери. Пока поймут, как оно работает, может сто лет пройти. А если комп быстрее юзверя работает, то юзверь ещё больше тупит. Поэтому, те дамы, которые самые опытные, они умеют притормаживать, чтобы клиент догнал. Но это опыт, сын ошибок трудных, а у Томы суперчары горят.
Думаю, как же её притормозить-то? Тут всё к одному. Ночные кинозалы, сундуки, суперспособности, мужчина мечты, уйдёт же, Глеб Иваныч, надо что-то делать, и так далее. Тут любая психика не выдержит, не то, что такая хрупкая, как у Тамары. Тут надо либо водку пить, либо… И тут у меня родился план. Сумашедший, как и сама ситуация. Клин клином, думаю, вышибают.
— Сиди здесь, сейчас вернусь, — говорю.
Я Баху уже не первый год знаю. Он ключи от уазика под ковриком в самом уазике держит, потому что боится потерять «по этому делу». И потому уазик никогда не запирается. А от кого в степи запирать? Открываю, проверяю ключи — на месте. Сажусь, завожу и подруливаю к Томе. «Садись, — говорю, — красавица. Поедем к сундуку в гости». Как её озноб начал бить-колотить, просто жуть. Руками-ногами отбивается, отказывается, «не поеду, — говорит, — и всё!» Еле затолкал. Сильная такая на воле. Хорошо кормят.
Но как села, не стала выскакивать, сидит тихонечко молча. Завожу, едем. Фары по степи прыгают, у меня такой же стук в висках скачет. Думаю: «Э, Рома, надо и тебе самому успокоиться». Еду и считаю до ста. Тома нема как рыба, только ноги на сиденье подтянула, руками за скобу уазика впереди держится, а голову на коленях держит, голова на кочках подскакивает. Умора.