Порыскав глазами по сторонам, Юра находит правильные часы. Они висят в пиццерии над кассой, на них 17.20. Значит, на поезд никак не успеть, даже если бегом бежать. А следующий будет аж в пол-одиннадцатого.
С одной стороны, конечно, досадно. А с другой стороны, это даже и хорошо, что не надо никуда мчаться и лететь. Целых пять часов до поезда — значит, можно двигаться к вокзалу медленно-медленно, тщательно обтрясая все игровые точки, которые встретятся по пути. Но, прежде всего, можно спокойно и основательно поесть — не в вокзальном буфете и не в бигмачной, а в каком-нибудь уютном и вкусном месте. Ну вот, например, в этой же пиццерии, она вполне прилично выглядит.
Юра садится за столик на веранде, заказывает кофе и большую вегетарианскую пиццу. Готовят её немилосердно долго. Чтобы отвлечься от голодных мыслей, Юра переключается на тему автоматов и выигрышей. Хорошо бы, допустим, где-нибудь найти рулетку… и поставить на неё — ну, допустим, тысячу сразу. Или нет — это же получится аж тридцать пять тысяч, такую сумму они точно не выплатят. Или какую-нибудь отмазку придумают, или тупо ментам сдадут. Не надо жадничать, не надо сильно много внимания к себе привлекать. И так уже засветился в этой «Чёртовой Дюжине», красивее некуда. Надо ставить скромно — по полтинничку, по сотке… Автоматов же кругом понатыкано, тысячи и тысячи. С каждого по пятьсот — и через неделю ты миллионер! Или даже мультимиллионер…
Юра улыбается грядущим миллионам, даже хихикает. Вместе с ним улыбается и тётенька, которая без спроса к его столику подсела. Она из Чехии, 32 года, коммерсант, при себе имеет две тысячи гривен наличными и три карточки. Официант уже на неё отреагировал — вот он мчится, меню несёт. Тётенька говорит с ним по-английски — вернее, это она думает, что говорит по-английски. Лучше бы по-чешски говорила, скорее бы её поняли.
Официант теряется в догадках. Юра приходит ему на помощь.
— Она говорит, что хочет «американу» без сахара и сливок.
Официант расцветает:
— А, понятно! Но шьюгар? Но крим?
Чешка кивает и благодарит Юру за помощь. Когда она поворачивается к нему, Юра видит, что его хвалёные немецкие глаза опять дали осечку.
Это же Маша!
Непонятно, что она с собой сделала — она ведь даже очков не надела и причёску не сменила. Но выглядит при этом так, как будто позавчера из Праги и ни слова по-русски.
Чтобы ей подыграть, Юра отвечает по-английски:
— Не стоит благодарности. Мы всегда рады помочь гостю нашего города. Простите за любопытство, вы откуда будете?
Маша только хлопает глазами.
— Из какой страны? — максимально упрощает Юра.
Официант уже ушёл, и Маша с облегчением съезжает на русский.
— Ну, Юра, ты даёшь! Прямо как диктор Би-Би-Си! Где ты так научился?
— В Полтаве, — отвечает Юра.
— Нет, серьёзно, в Полтаве? — не верит Маша.
— Серьёзно. В Полтаве. Папа меня всю жизнь дрессировал, а потом ещё два года с преподавателем.
— А кто твой папа?
— Стоматолог, — усмехается Юра.
— И что, все полтавские стоматологи так говорят по-английски?
— Ну, не все. Только мой папа. У него загон по этой теме, ещё с молодости. И меня он в ту же сторону развивал, чуть ли не с рождения… Прикинь: я даже Диснея ни разу в жизни по-русски не смотрел, по-английски только.
— Бедняга… — сочувствует Маша. — Ну, зато язык освоил в совершенстве.
— Ты тоже неплохо говоришь, — дипломатично замечает Юра, — только официанты у нас по-английски не понимают.
— Ещё и как понимают! — возражает Маша. — Даже лучше, чем по-русски. Смотри, он уже кофе несёт!
И добавляет на своём чудовищном инглише:
— С официантами говорить только по-английски. Лучше английский, лучше обслуживание.
Вслед за кофе прибывает и Юрина пицца. Она по умолчанию делится на двоих: Маша тоже любит вегетарианскую. За едой она рассказывает Юре, что убежал он зря. Дяде Саше потом показали ролик с «эффектной блодинкой», и он признал, что «да, могло быть и хуже». И даже сказал, что в «этом школьнике что-то есть», и что «надо бы посмотреть на него повнимательнее» — но Юра к тому времени уже слился и упустил свой шанс.
— Ну, то есть, ещё не всё потеряно, — говорит Маша. — Можем сейчас туда зайти… или чуть позже. Дядя Саша там допоздна сидеть будет.
Юра решительно мотает головой.
— Не. Я не в форме сейчас… и поезд у меня скоро…
— Во сколько? — спрашивает Маша.
— В 22.30.
— А, это ещё не скоро. А до поезда что будешь делать?