— А, растаманские телеги, — пренебрежительно бросает Маша. — Слышали-слышали. «Деньги — это придуманный способ обмана», как же. А ваш Боб Марли, между прочим, миллионером был!
Тут Юра вдруг вспоминает, что похабный клип с его участием всё ещё на Ютубе. И самопроизвольно встаёт из-за стола.
— Пойду всё-таки грохну этот клип, — говорит он Маше. –Вот, блин, и нафига ты его выложила без спросу? Это же теперь палево на всю Украину… и я там выступил как обкуренный придурок, смотреть стыдно…
Маша понимающе кивает:
— Первый раз увидел себя на экране? Ну, это нормальная реакция. С первого раза никто себе не нравится. А давай сейчас покурим и ещё раз посмотрим. Вот увидишь, впечатление будет совершенно другое.
И достаёт из шкафчика Юрину траву, трубку и пипетку. Юра берёт все эти вещи, аккуратно сворачивает и прячет в карман.
— Не, курить я сейчас не буду — говорит он Маше. — Смотреть надо трезвым глазом. А то, когда я накуренный, мне вообще любое говно катит. Хоть телепузики.
— Ладно, дело твоё, — сдаётся Маша. — По-трезвому так по-трезвому. Пойдём, посмотрим.
Но тут у неё звонит телефон.
27. Смешное предложение
— Валерий Петрович? Очень рада вас слышать! Никуда не делся, вот он, рядом со мной. Дать ему трубку?
Это надо видеть, как Маша мгновенно меняется! Сейчас она снова московский режиссёр тридцати с лишним лет. И как будто бы в очках, хотя и без очков. Закрыв ладонью трубку, она шепчет Юре:
— Это Вилькицкий. Сам позвонил! Хочет с тобой поговорить.
И суёт Юре свой мобильник.
— Здравствуйте, Юрий! — говорит хорошо поставленный мужской голос. — Вы и в самом деле Гагарин?
— Что? — не понимает Юра. — А… Нет, не в самом деле. Это… ну, артистический псевдоним…
— Ага, понятно. Скажите мне, Юрий: вы уже снимались в кино?
— Не. В рекламе только.
— То есть, ролик, который я видел — это ваш дебют?
— Ну, да… Можно так сказать.
— Тогда примите мои поздравления! Дебют просто блестящий! И — знаете, что? Я хочу предложить вам сняться в кино.
— Не, — говорит Юра. — В кино сниматься я не хочу.
— Не хотите? Но почему?
— Ну, потому что… Я, вообще-то, не артист. Я на переводчика учусь.
— Юрий, одно другому не мешает. У вас же сейчас каникулы, так?
— Ага, каникулы.
— Так почему бы вам не провести их с пользой для бюджета? На съёмках, между прочим, отлично платят. ТЫЩУ В ДЕНЬ, и даже больше!
— Тыщу — чего? — уточняет Юра.
— Ну, не рублей же. ГРИВЕН, конечно.
Юра вспоминает, сколько тысяч у него в рюкзаке, и непроизвольно фыркает в трубку. Вилькицкий мгновенно реагирует на этот сигнал.
— Для вас это смешная сумма? А сколько вы хотите?
— Нисколько, — отвечает Юра. — Я же вам уже сказал: не хочу я в кино сниматься!
— Юрий, да не будьте таким упрямым! — стонет Вилькицкий. — Поймите, наконец: вы просто созданы для кино. Вы молодой, фактурный, пластичный, и, самое главное, у вас же врождённый актёрский талант! Вас ждёт великое будущее, Юрий, а вы… вы сейчас прямо сами себя губите. Бросайте вредничать, приезжайте сегодня к нам на пробы — у меня есть для вас отличная роль…
— Спасибо, не надо, — отвечает Юра. И сбрасывает звонок, а потом ещё и телефон отключает, чтобы не перезванивали. Суёт его в карман штанов и говорит Маше:
— По ходу, дядька тупой вобще. Десять раз ему повторил, что не хочу сниматься — а он… не понимает, что ли?
— Юрочка, — устало говорит Маша, — дядька совсем не тупой. Он очень умный и хитрый. А ты вот реально тупой и ничего не понимаешь. Ты хоть в курсе, что дебютантам больше пятисот никогда не платят?
— Ну и что?
— А то. Если Вилькицкий тебе с ходу штуку предложил — значит, ты реально дорогого стОишь. Минимум, десять штук. Если не больше.
— Не, Маша, — отвечает Юра. — Это ты не понимаешь. На самом деле, я нисколько не стою. Потому что я не продаюсь. Ни за какие деньги. И если я не хочу сниматься, то я не буду сниматься — ни за десять штук, ни за миллион. Поняла ты, наконец?
— Тю на тебя! — говорит Маша. — Какой ты пафосный, аж слушать тошно. Мобильник мой отдай, пожалуйста.
— Какой мобильник? — недоумевает Юра.
— МОЙ мобильник. В кармане у тебя который. Увести его хотел, да?
Юра краснеет и лезет в карман за мобильником:
— Не, я не хотел… Я просто машинально… Вот, возьми.
— Ещё и отключил его зачем-то… — ворчит Маша нажимая на кнопку. Едва поймав сеть, телефон начинает вибрировать и трезвонить. Маша подносит его к уху и говорит:
— Валерий Петрович? — Ага, я с ним переговорила. — Обещал подумать. — Не надо, он вам сам перезвонит. — Всего вам доброго.