В высокие окна, закрытые слюдяными витражами, падал яркий свет холодного зимнего солнца, но его не хватало, чтобы осветить весь зал. Поэтому каждый раз, когда собирались гости, зажигалось больше пяти сотен свечей, в больших напольных подсвечниках в человеческий рост или же расставленных прямо на столах в глиняных подставках. Пажи графского замка разносили яства и вина, расставляя их на расстеленных белых скатертях с красной вышивкой, в первую очередь показывая богатство и великодушие рязанского графа, не жалевшего денег, чтобы накормить и напоить гостей. Приглашённые менестрели играли бойкие и веселые мелодии, пока шуты в центре зала, наряженные в яркие и цветастые костюмы с длинными колпаками и бронзовыми бубенцами, отплясывали и кувыркались, развлекая гостей.
Граф сидел в самом центре расставленных в форме подковы столов. И его кресло, отделанное тонкой кожей из далеких восточных стран, было гораздо больше и роскошнее всех остальных, увенчанное резным изображением герба графства - на треугольном щите в полный рост стоял святой Глеб в доспехе, в одной руке держащий свой шлем, а в другой меч, опущенный лезвием вниз. Резчик оказался достаточно искусен, чтобы передать спокойное и одухотворенное выражение лика святого, словно взирающего на всех приглашенных с любовью, как отец смотрит на своих сыновей.
Юрий Рязанский мало притрагивался к еде, больше наблюдая за своими гостями, как они пили и веселились. Опытный политик, сумевший выжить достаточно долго, чтобы научиться разбираться в хитросплетении интриг вокруг киевского престола и даже заработать славу и уважение, он знал, что уже практически всем его подданным известна причина их общего собрания. И он так же хорошо знал, что далеко не все из собравшихся горят желанием покидать свои имения в такое нестабильное для русских земель время, чтобы оправляться в Приграничье для защиты поселений вольных колонистов. Если раньше отдельные выступления рыцарей Степного Дозора, несущих свою службу в приграничных замках, не играли большой роли при дворе графа, то выход общей армии в зимнее время мог стать причиной недовольства для слишком многих. Поэтому граф ждал, пока его подданные наедятся и напьются власть, повеселеют, а хмель в их голове заставит быть более сговорчивыми.
Графиня, одна из немногих женщин за этим столом, одетая в тяжёлое бархатное платье с золотой и серебряной вышивкой, с заплетенными в косы волосами под высоким головным убором с парой длинных рогов, сидела по левую руку от него, вежливо улыбаясь и иногда прикасаясь кончиками губ к краю своего золотого кубка, делая маленький глоток. Как и многие женщины, она чувствовала мужское настроение гораздо лучше их самих, тоже ожидая момента, когда можно будет приступить к самой важной части этого пира. Скосив глаза и перехватив взгляд своего мужа, она чуть заметно кивнула головой, указывая, что сейчас самое лучшее время.
- Ну, теперь, думаю, можно перейти и к делу, - Юрий взмахнул рукой, и менестрели моментально замолчали. Шуты тоже моментально оборвали свои танцы и, низко кланяясь на ходу, поспешили убраться из зала, чтобы видно их не было. Даже прислуга, сбившаяся у стен в тени колонн и ловившая бросаемые за спину объедки своих господ, прекратила свою возню и дурацкий смех, притихнув и замолчав. Только несколько графских гончих, не понимавших, в чём причина такое неожиданной тишины, тихо поскуливали и махали хвостами, ожидая еще какой-нибудь подачки со стола. Все смотрели только на графа, даже вставшего, чтобы его было лучше видно:
- Я рад был бы собрать вас всех здесь для того, чтобы просто выразить свое радушие верным подданным, свято соблюдающих клятвы, данных их предками моим предкам. Но в наши времена понятия мира слишком краткосрочно, а война всегда стоит у порога, ожидая момента нашей слабости, - развёл руками граф, и его вассалы, отставившие в стороны свои кубки и деревянные тарелки с мясом и гарниром, согласно закивали головами и отдельными возгласами выразили свое согласие с этими столами. Чуть склонив голову, Юрий дождался, пока его снова начнут слушать, и продолжил: - Вы все сегодня собрались здесь, потому что из земель Приграничья пришли мрачные и пугающие известия о приближении кочевого стойбища половцев, собравшихся невиданной нами прежде силой. Тысячи степняков приближаются к нашим землям, неся с собой смерть и разорение честным и добрым христианам.
- Если Приграничье просит о помощи, то Степной Дозор должен этим заняться! - раздался чей-то голос. - Колонисты сами не сильно лучше этих языческих дикарей. Они не признают власть ни графа, ни престола Киевского, на самого Папы!