А стрелы продолжали лететь со всех сторон прямо в самую мешанину схватки. Некоторые подожженные кибитки и телеги уже ярко горели, поднимая к небу столбы черного дыма. У кого-то из воинов от огненных стрел загоралась одежда, и они, крича, катались по снегу в попытке сбить пламя. Среди дыма и криков смешались все, забыв о старых планах и строе.
Доромир, в первых рядах рубящий половцев тяжелым двуручным топором, быстро понял, что схватка развивается не совсем так, как предполагалось. Сопротивление оказалось гораздо слабее ожидаемого. Подошедшие силы половцев из хвоста конвоя не смогли изменить баланс сил, как рассчитывал сэр Евпатий. Их едва хватило даже для того, чтобы не дать русичам опрокинуть врага сразу же. И сражались против них не опытные налетчики, как следовало ожидать, а по большей части старики и дети, едва держащие в руках оружие, неуверенные и неопытные. Они не могли сравниться со взрослыми и сильными ополченцами и йоменами, навалившимися на них сразу с двух сторон.
Свалив ещё одного противника обухом топора, Доромир перехватил оружие и уже вторым ударом прорубил ему грудную клетку. И снова перед ним был не взрослый воин половецкого племени, а молодой мальчишка, которому даже собственный шлем был велик. И что самое главное - он боялся. Он жутко боялся, что было заметно в его глазах даже после смерти. Русич почувствовал даже укол совести за совершённое, но больше времени раздумывать и не было. Отступив назад, за спины своих воинов, с новой силой навалившихся на врага, он схватил за шиворот знаменосца, тоже, усталого, мокрого и забрызганного кровью.
- Труби сигнал! Пусть рыцари идут! Труби! - заорал он чуть ли не в ухо своему подчиненному, стараясь перекричать весь шум свалки, и знаменосец закивал головой. Продолжая держать знамя, второй рукой он снял с пояса рог и, вкладывая всю силу легких, затрубил. Сигнал был подан.
Евпатий к этому времени уже был на коне, среди своих воинов. Они стояли в подлеске за холмом, слышали шум схватки и крики раненых, но не видели, что там на самом деле происходит. И все одновременно подняли головы, услышав звук сигнала.
- Вот и наше время, - Евпатий кивнул своим командирам и закрыл забрало, сразу сузив мир до тонких прорезей в металле шлема. Конь под ним захрипел и застучал копытом, почувствовав напряжение своего всадника. Опустив копье, Евпатий скомандовал: - Вперед, рыцари! Разите врага! Разите их без пощады!
Триста всадников всадили шпоры в бока коней, сразу срывавшихся в бег, поднимая за собой тучи снега. Удар тяжелой рыцарской кавалерии обычно был решающим моментом боя. Сотни закованных в броню всадников на сильных конях лавиной обрушиваются на вражеские построения, вселяя животный ужас во врагов одним только видом несущейся на них стальной стены, ощетинившейся копьями. Даже самые храбрые из воинов в этот момент испытывают приступ страха, и не у многих хватает смелости, чтобы остаться стоять, встречая эту угрозу грудью.
Всадники обогнули холм, растягиваясь широким строем. Яркие плюмажи доспехов развевались от ветра, а над головой хлопали полотнища развернутых знамен. Растянутая колонна половецких повозок теперь была хорошо видна, протянувшись длинной темной змеей по белоснежной равнине, видно стало и место боя, бесформенной массой рассыпавшись между деревьями. Поднимавшийся дым от горящих повозок уносило в сторону ветром, закрывая часть обзора. И Евпатий повел своих всадников левее места схватки, направив на половецких конных лучников, старавшихся держаться в стороне от основной свалки и засыпавшей стрелами ряды ополченцев.
- За Русь! - боевой клич Степного дозора разнесся над рядами всадников, стремительно приближавшихся к месту боя. Ополченцы и йомены, увидев рыцарскую кавалерию, с новой силой навалились на врага, а половцы смешались. Перед видом новой угрозы одни торопились развернуться и перестроиться, а другие, повернув коней, отступали, испугавшись новой атаки.
Первый залп лучником был неприцельным и торопливым, большая часть стрел упала в снег, а оставшиеся бились о поднятые щиты или тяжелые конские доспехи. Всадники только пришпорили коней, стараясь как можно быстрее преодолеть простреливаемое пространство. И видя, что рыцари приближаются, половцы дрогнули. Растянувшийся строй конных лучников, подался назад, отступая назад к кибиткам, всадники смешались, не получая приказаний и не зная, что делать. Одни продолжали стрелять, защищая кибитки, другие уже бросились вскачь, но слишком многие неуверенно топтались на месте, не готовые к встрече с рыцарской кавалерией.