- Хвала Деве Марии! Мы уж думали, что не дождемся рыцарей, и придется помирать так, с дрекольем в руках, - продолжал он улыбаться, но потом, словно вспомнив, помахал рукой, маня следом за собой. - Да что же это я! Надо домой ехать, пока еще ничего не произошло. Давайте, я покажу короткую дорогу.
Евпатий с лязгом убрал меч обратно в ножны и жестом велел повторить своим воинам то же самое. Этого человека он помнил еще с последнего своего приезда сюда, а люди в Приграничье всегда отличались честностью и верностью своему слову, поэтому засады можно было и не опасаться.
Дозорный тем временем вывел из леса ещё двух своих товарищей с тремя лошадями и, взобравшись на одну из них, дал отмашку. Отряд снова тронулся вперёд под руководством нового проводника. В этот раз они свернули с проторенного пути, большим кольцом обходившего лесной массив, и, растянувшись в узкую колонну по двое всадников, пошли прямо через заросли, где кони, недовольно фырча, проваливались в снег на всё копыто.
Их новый проводник, оставив место в голове колонны рядом со своими товарищами, придержал лошадь и дождался, пока с ним поравняется Евпатий. В его глазах теперь снова светились радость и надежда, но разглядеть выражение лица под закрытым забралом рыцарского шлема все равно не мог. И все жё вежливо улыбнулся:
- Сэр Евпатий, вы сказали, что привели с собой три сотни копий? - переспросил сторож неуверенным голосом. - Я боюсь, что этого сейчас не хватит. Сам не видел, что наши разведчики нашли, но они говорили о тысячах половцев...
- Мы здесь в первую очередь для разведки и помощи, - ответил Евпатий спокойным голосом, понимая опасения своего собеседника. Когда всю жизнь проводишь под угрозой новых налетов кочевников, начинаешь опасаться даже слабых намеков о приближении их безжалостных отрядов, вырезавших в захваченных селениях всех подряд, а выживших увозивших с собой в рабство. Снова подняв забрало шлема, вассал рязанского графа просто кивнул: - Если опасность действительно так велика, как вы говорите, то мы поможем защитить поселок, пока сам граф собирает большое войско. А если сведения не подтвердятся, то трех сотен копий вполне хватит, чтобы втоптать этих дикарей в снег.
На самом деле Евпатий задумался о всём происходящем, и мысли его были далеко не радостными. Зима всегда считалась самым спокойным временем в Приграничье. Кочевники не торопились приходить в русские земли зимой даже во времена сильного голода. И вопрос здесь был не столько в многочисленных опасностях, ожидавших конный отряд в глубоком снегу при длительном переходе, сколько в чисто прагматических целях. Зимой амбары постепенно пустеют, запасы истощаются, и в небольших деревушках поселенцев брать просто нечего. Зато рязанцы зимой сражаются не менее отчаянно и смело, чем летом. Причины появления кочевников здесь и сейчас оставались неизвестны, и, как думал Евпатий, вряд ли вообще в этом кто-то станет разбираться.
Посёлок колонистов находился на небольшой возвышенности, окруженный со всех сторон лесами. Лишь небольшая вырубленная просека отделяла внешние укрепления от разросшихся деревьев. И ещё при приближении можно было разглядеть среди стволов высокие стены из срубов, заполненных землей и глиной, поднимавшиеся на вершине холма, и башенки дозорных, наблюдавших за окрестностями. Выстроенный близко к границе освоенных колонистами земель, поселок Вольный состоял почти из тысячи жителей, в основном лесорубов, охотников и их семей, осевших здесь и ведущих тяжелую и суровую жизнь на самой окраине цивилизации.
Сейчас вокруг стен поселения царило необычное оживление. Практически всю просеку заставили развернутые палатки и шатры, где собрались ополченцы из других поселений Приграничья, прибывших сюда по первому призыву о помощи. Поселенцы были гордыми и честными людьми, а вечное стремление человека к вражде с себе подобными сглаживалось большими просторами и достатком свободных земель как для охотничьих угодий, так и для распашки. Если бы не постоянная угроза налетов кочевников из степей, эти земли давно бы стали ценной жемчужиной Рязанского графства, но его укрепленные границы проходили гораздо западнее, оставляя их тем, у кого хватит смелости здесь селиться. И из-за постоянной опасности войны поселенцы всегда держались вместе, приходя друг к другу на помощь по первому же зову, не оставляя без поддержки ни крупные поселения, ни мелкие хутора.
У ворот Вольного - слишком маленького, чтобы принять столько людей - собралась армия почти из четырех тысяч ополченцев, готовившихся к бою с половцами. В палатках воины чистили и затачивали оружие, ремонтировали доспехи или же молились, прося Деву Марию о защите и помощи. Где-то звонко стучал кузнечный молот, а откуда-то доносились намеренно растягиваемые слова довольно похабной походной песни о пастушке, решившей зайти в кабак попробовать пива.