— Я же сказала вам! Черт побери, я ведь уже это вам говорила!
В напряженной тишине воздух в комнате казался наэлектризованным. Ее мучители выжидали. А затем объяснили, что Леа должна отвечать на вопросы офицеров полиции правдиво и исчерпывающе. Это не шутки, это допрос, и стоит солгать, как ее привлекут к ответственности за дачу ложных показаний.
Если она солжет… А она известная лгунья. Самая настоящая лгунья, они уже это поняли.
И вот при ответе на очередной вопрос Леа вдруг почувствовала, как голос у нее дрогнул. А потом услышала, как говорит:
— Да, так оно и было, все правильно. В магазин «Севн-илевн» я заехала не сразу, сперва решила повидать одного друга. Да, это был мужчина, близкий мой друг. Разведен, не уверен в будущем. И еще он человек замкнутый, превыше всего ценит неприкосновенность личной жизни, и потому я не могу назвать его имя. К тому же мы не то чтобы любовники… хотя да, мы занимались любовью… — Они занимались любовью всего лишь раз. Всего один раз. В воскресенье вечером. В прошлое воскресенье вечером они занимались любовью. — Это было в первый раз. И я не уверена… Не знаю, можно ли в данном случае…
Теперь голос ее звучал почти умоляюще, а распухшее от слез лицо было пунцовым от стыда.
Офицеры полиции выжидали. Леа вытерла глаза бумажной салфеткой. Выхода нет, она попалась! Недаром с самого начала так не хотела набирать 911. Сковывал тошнотворный смутный страх, который наверняка охватывает обреченную на заклание корову, когда ее ведут на бойню. Она знала, знала! Стоит набрать 911, и прежняя ее жизнь кончена.
Это тебе наказание за то, что потеряла дочь.
Нет, конечно, Леа сообщит офицерам полиции имя и фамилию мужчины. У нее нет выбора.
И она зарыдала в голос. Дэвитт будет в ярости.
Дэвитт Ступ, доктор медицины, директор клиники, где она работает. Доктор Ступ, ее начальник. Человек добрый, но вспыльчивый. И вовсе он не влюблен в Леа Бэнтри, она это точно знает. Да и она тоже нельзя сказать, чтобы так уж его любила. Да, вместе им было легко и хорошо, они прекрасно ладили, нашли общий язык, ведь у обоих по одному ребенку приблизительно одного возраста, оба уже однажды обманулись в своих чувствах, а потому настороженно воспринимают любые новые взаимоотношения.
Дэвитту сорок два, он прожил с женой целых восемнадцать лет. Был хорошим мужем и отцом, очень ответственным… И в клинике у него репутация самая наилучшая. Он опытный терапевт, прекрасный диагност и озабочен тем, чтобы сохранить свои отношения с Леа в тайне от коллег. Он не желает, чтобы жена узнала о Леа. Пока. И еще меньше хочет, чтобы сотрудникам клиники стало известно об их связи. Он боится слухов, сплетен и всяческой грязи. Просто не выносит, когда кто-то вмешивается в его личную жизнь.
Теперь Леа точно знала — это конец. Не успело между ними что-то начаться, как сразу оборвалось.
Они будут унижать его, эти полицейские. Станут задавать вопросы о Леа Бэнтри и ее пропавшей дочери. Знаком ли он с Марисой, насколько хорошо знаком, когда-нибудь виделся с девочкой в отсутствие матери, когда-нибудь оставался наедине с ребенком, когда-нибудь подвозил Марису на своей машине, ну, например, в прошлый четверг?..
Возможно, они захотят осмотреть его машину. Позволит ли он или потребует ордер на обыск?
Дэвитт ушел от семьи в феврале и жил в квартире в Найаке, в той самой квартире, которую Леа Бэнтри посетила в четверг вечером после работы. Что на нее нашло, сама не понимает. Решила вдруг заехать, чисто импульсивно. Возможно, Дэвитт ждал ее. Впрочем, она не уверена. Их роман только-только начался. Да, они нравились друг другу, возбуждались, но она ни в чем не уверена.
Так, квартира. А Мариса там когда-нибудь бывала? Нет! Совершенно определенно нет.
Дрожащим голосом она говорила офицерам полиции о том, что Дэвитт едва знал Марису. Ну, возможно, видел девочку, всего однажды. Но вместе они время не проводили, это точно.
— Я пробыла в квартире Дэвитта приблизительно полчаса. Ну, может, минут сорок. Нет. Секса не было. Ну, не совсем… Просто выпили немного. Ну и потом поболтали. Очень душевно.
О, их разговоры! Всегда такие искренние, серьезные. О клинике, о детях. О браке Дэвитта, об отношениях Леа со своим мужем.
(Тут же выяснилось еще одно обстоятельство. Леа ввела Дэвитта Ступа в заблуждение — заставила думать, что была замужем и теперь разведена. Но в ту минуту ложь казалась незначительной, пустяковой.)
Леа говорила запинаясь:
— Дэвитт никогда бы так не поступил! Он на такое не способен. Ни по отношению к Марисе, ни к любому другому ребенку. Да он сам отец десятилетнего мальчика! Он совершенно не того типа…