В этот час шоссе было почти пустынно.
Что, если возникнут проблемы с машиной? Господи. А вдруг она заглохнет?
В шестьдесят семь лет, с сердцем, которое было не в лучшей форме, не говоря уже о том, что он выпил три стакана…
Какого черта, — подумал он, — надо надеяться на лучшее.
Однако Джен нервничала. Это было видно по тому, как она теребила язычок контейнера из пенопласта.
Отчасти дело было в том, что на самом деле Питу вообще не полагалось садиться за руль ночью, и она это знала. Глаукома. Это сужало поле зрения, а встречные фары могли стать сущим адом. Но здесь, на шоссе, фары попадались редко, и далеко друг от друга. И если он останется на крайней правой полосе, они не будут такой уж большой проблемой. На самом деле в городе было хуже, там улицы более узкие.
Он почувствовал мгновенное раздражение из-за нее. Именно она решила встретиться с братом за ужином. Что, по ее мнению, они будут делать после? Лететь домой? Восемь часов вечера или полночь, темнота есть темнота, фары могут ослепить. Он зарабатывал на жизнь вождением автобуса. Он справится.
Однако он не мог злиться на нее.
Он протянул руку и погладил ее по бледной прохладной руке.
Ему повезло. Его вторая жена была очень хорошей женщиной. Он знал это, когда женился на ней. Но если у него и были какие-то сомнения, то они вмиг рассеялись после того, как она поддерживала его во время ангиопластики[3], когда он был напуган до смерти, напуган до слез.
Тот, кто сказал, что мужчины сильнее женщин, не имел об этом ни малейшего представления.
Однако сейчас она почему-то сильно нервничала.
Заставь ее говорить, — подумал он. — Ей надо расслабиться.
На ум пришла обычная тема.
— Итак. Как ты относишься к завтрашнему обеду в "Стокъярде"? Мы давно там не были.
Она задумалась.
— Даже не знаю, — сказала она. — Там будет полно народу.
— Там не так уж плохо в это время года. Почти все уехали на юг.
— Там всегда многолюдно. Дороти ходила туда на прошлой неделе, и там было полно народу. А как насчет "Олив Гарден"?
Он пожал плечами. Он бы предпочел стейк в "Стокъярде", ну и что с того.
— "Олив Гарден" подойдет.
— Просто в "Стокъярде" будет очень много народу.
— Я не возражаю против "Олив Гарден".
— Я даже не знаю.
Он взглянул на нее.
— Ты в порядке?
Она нахмурилась, ее губы опустились, глаза прищурились. Он услышал, как она царапает ногтями пластиковый контейнер.
— Я в порядке.
— Я ведь нормально веду машину, правда?
Он ехал на скорости пятьдесят в зоне с ограничением в шестьдесят в крайней правой полосе, "Тандерберд" был на круиз-контроле, ни впереди, ни сзади не было видно ни одной машины.
— Да, дорогой. Все хорошо.
Он знал это.
— Ну и в чем дело? — спросил он.
— Я не знаю. Что-то не так. Что-то не так.
— Ты беспокоишься о своем брате?
У Эда был рак простаты. Было еще слишком рано говорить о том, подействует ли лечение.
— Не знаю, — сказала она. — Может быть.
Он снова взглянул на нее. Огни приборной панели излучали бледно-зеленоватый свет. Ее лицо было застывшим, неподвижным.
На мгновение он подумал, что именно так она выглядела бы мертвой, но затем отбросил эту мысль.
Черт возьми, она переживет его лет на десять, если не больше.
Она просто устала, — подумал он. — Устала и нервничает из-за того, что уже так поздно, а я за рулем. Мы скоро будем дома.
Он сосредоточился на дороге и больше не смотрел на нее.
В пяти с четвертью милях позади них Энни Бакстон на взятом напрокат красном "Hиссане" уверенно держала стрелку спидометра на шестидесяти и думала о том, какая у нее удивительно ясная голова.
Три недели назад примерно в это время она потягивала бы шестую или седьмую порцию водки с тоником. Или сразу перешла бы на "Столичную". Или вообще бы отключилась.
Она взглянула на указатель уровня топлива и увидела, что у нее осталось всего четверть бака. Она едва доедет до Брадентона. Кого это волновало?
Дело в том, что она ехала домой.
Она подумывала включить радио, но вполне возможно, что что-то хоть немного сентиментальное — черт возьми, любая песня со словом любовь снова заставит ее плакать. Она вообще была плаксивой в эти дни.
Сестра сказала, что этого следовало ожидать. Энни собирала кусочки своей жизни и снова складывала их воедино, и их было так много, что любой бы расплакался.
3
Ангиопластика — процедура расширения или восстановления суженных, или перекрытых кровеносных сосудов (преимущественно артерий, редко также вен) с помощью баллонного расширения или других процедур (лазер, тромбэктомический катетер и т. д.). Баллонные катетеры почти всегда вводят из паховой зоны с помощью направляющей проволоки и катетера, в зону стеноза, и надувают под давлением (8-12 бар.), это обычно устраняет стеноз и предотвращает открытую операцию. Кроме того, часто имплантируют стенты (проволочную сетку, которая должна держать сосуд изнутри открытым) — стентирование.