— Ты так думаешь?
— Конечно, — oн сделал глоток кофе. Кружка полностью утонула в его ладони. Его широкое бородатое лицо опускалось к ладони и снова поднималось. Практически не было видно, как он пил. — Хенли был достаточно приличным парнем, — сказал он. — Иногда напивался до чертиков, но в остальном был в порядке. А теперь вот что у нас есть. Еще один кровавый мясник. Либо он передумает, или пожалеет, или что-то в еще, и он сядет где-нибудь в углу и будет ждать, пока из него не вылезут мозги. В любом случае мы больше не увидим Хенли. Очень жаль. Я буду скучать по нему.
— Наверное.
— Ты какой-то равнодушный.
— Я не так уж хорошо его знал.
— Конечно, знал. Во всяком случае, я его знал.
Он заказал кофе, чтобы немного посидеть с Джейми. Было слишком рано возвращаться. Он действительно не хотел возвращаться.
— Ты когда-нибудь слышал, чтобы после письма кто-то остался прежним? — спросил Джейми. — Совершенно уверен, что нет. Все они меняются. Как мне кажется, всегда в худшую сторону. И они называют это "религией". Чушь собачья.
— В этом есть что-то религиозное.
— Конечно. В старые времена они втирали говно в волосы.
— По крайней мере, есть проблема совести.
— Так оно и есть.
Двое друзей некоторое время сидели молча. Ветер переменился, так что сидеть было приятно. Альфред подумал, не вписал ли Хенли его имя в список. Или Джейми. Письмо могло ждать любого из них.
— Видел сегодняшнюю газету? — спросил Джейми.
— Да. Гадают, что это будет за человек, который остановит письмо. Опять.
— Святой, конечно.
— Ты так не думаешь?
— Нет.
— Тогда какой же?
Он пожал плечами.
— Какой-то долбаный псих. Кто-то усталый, испытывающий отвращение. Можешь не сомневаться, не Прометей. Тот, у кого нет на это смелости, нет воображения — полагаю, самоубийство связано с отсутствием воображения. Тот, кому не хватает воли воспользоваться всеми этими разрешениями.
— Ты?
— Черт возьми, нет. Мне нужно свести кое-какие счеты. Этого достаточно, чтобы занять меня на некоторое время. Я займу свою очередь. Рассчитываю насладиться этим. Свободой, я имею в виду. Я не отрекусь от своих слов, но буду играть по правилам, а потом вышибу свои проклятые дурацкие мозги. Слишком поздно для героики, святости, или как там они, блядь, это называют, но, вероятно, это неизбежно. Мое воображение сдаст меня. Что делать дальше? За этим последует мгновенное раскаяние. Совесть настигнет меня слишком поздно, чтобы принести хоть какую-то пользу, но, в конце концов, настигнет. И тогда, конечно, я смирюсь. Я думаю о совести как о чем-то вроде задергивания штор, понимаешь?
— У меня нет желания причинять кому-либо вред. Никому.
— Конечно. Просто подожди.
Он подумал, что такова эпоха, в которой они живут, но это вряд ли было объяснением. Где-то он сбился с пути. Они жили в эту эпоху, но как? И почему? Невозможно было увидеть эволюцию изнутри. Все, что можно было сделать, — это указать на самые вопиющие уродства, на самые отвратительные воплощения. Но суть изменений была скрыта. Некая тайна крови.
Он отправился домой тем же путем.
Женщина все еще была там, истекая кровью у сарая. Он подумал, жива ли она? Мальчики исчезли. Мертвая лошадь и ребенок тоже исчезли. Он гадал, для какой цели их утащили. Кто-то применил пластиковую взрывчатку на деревьях, растущих вдоль дороги. Деревья повсюду потрескались и покрылись шрамами. Ни одно из них не было освобождено от жизни.
Он подошел к дому, как всегда, осторожно, бесшумно. Теперь это вошло у него в привычку. Однажды ночью старуха застрелила Уэйна Ловетта из дробовика, когда он входил в свою собственную парадную дверь.
Его письмо провалилось в щель почтового ящика.
Он открыл его.
Прямо над его собственным именем стояло имя Хенли. Его забавляла мысль, что такой опасный мир должен быть еще и чертовски предсказуемым. Он прочел письмо от начала до конца, а затем перечитал еще раз.
Обладающие даром предвидения передают вам всю ответственность за свои действия, прошлые, настоящие и будущие. Мы считаем это высшей честью, высочайшим вызовом…
Бесцветный язык разочаровал его. Здесь не было ничего, что могло бы вдохновить или воодушевить. Было ли это неожиданностью?