- Ты чего? - спрашивал Горбушка, стоя на четвереньках, лицом к лицу с Марком.Что вдруг?
- Ничего,- Марк вытер ладонью пьяные слезы.- Живи! Хорошо песню запомнил? Иди! Думаю, что на следующий год, когда у них снова будет засуха и неурожай, мы с тобой ТАМ встретимся. Фонарь возьми, он мне не нужен. Иди. Что встал?
Но Горбушка, плача, снова полез обниматься. Чувствуя, как в горле встает комок, а глаза снова увлажняются, Марк потрепал его по острой голове и оттолкнул в темноту: - Уходи. Чтобы я тебя больше не видел!
Отвернувшись, чтобы не видеть, как тот уходит, Марк зачерпнул воды и напился. Потом омыл лицо прохладной ночной водой, может быть, самой ночью. Постарался привести нервы в порядок. Сейчас ему потребуется твердая рука. Вдруг он уловил осторожное движение в стороне.
Он максимально расширил зрачки и сфокусировал глаза на восприятие в полной темноте. Этому его научили в эскадроне "мстителей" альмеки - ночные наездники. Он увидел, что под деревом прячутся двое крестьян, которые явились посмотреть, как его сожрут. Он испытал горечь. Марк достал огнемет и прицелился в них. Через прицел он видел их беспомощные, скрюченные фигурки. Они думали, что темнота укрывает их, но были для него как на ладони. Сейчас он превратит их в свечи. Но его рука дрогнула, ему стало стыдно за них. Это для них он должен стать вестником и просить бога? Что он скажет ему: "Они еще так слабы и глупы. О боже, не гневайся на них?" Марк повел стволом вверх. Сейчас он сожжет крону дерева над ними, пускай бегут, как зайцы. Шипение, отдача в руку, звон разбитой капсулы и - ничего! Не веря, Марк нажал на курок еще раз, отчетливо услышал, как разбилась другая капсула, но не вспыхнула.
Марк был поражен. Предательство? Он достал обойму, высыпал на ладонь оставшиеся четыре капсулы. Долго щупал и рассматривал их. Неужели холостые? Как проверить? Марк вставил их в гнезда, собрал пистолет.
Не целясь, он расстрелял все капсулы о ближайший ствол дерева. Ни одна не высекла даже искры из ночи. Ловушка! В обойме только две первые капсулы были боевыми. Он выронил огнемет. Его продали, он остался с опасностью один на один, без оружия.
Что-то двигалось к нему над озером в темноте. Он пробовал рассмотреть, но глаза отказали ему. Марк запрокинул голову и замер в тоске. Ему почудилось на.мгновение, что он сидит, обхватив колени руками и подняв лицо к звездам, на подоконнике, еще мальчишка, и что все для него только начинается.
Что-то ласковое, как прикосновение ребенка, и влажное коснулось его лица. Такова смерть? Или дождь?
- Кто ты? Что ищешь? - спросил его ктото. Или ночной ветер?
Марк увидел вдруг, что стоит на своих ногах в начале бесконечного коридора, и прошептал: - Я человек, - потом громче: - Я человек! - И, боясь, что не поймут: - Че-ло-век!
- Что ты хочешь?
- Свободы и покоя,- ответил он.
- Покоя? - переспросили его удивленно.
Хотел повторить громче, но не успел. Ночь ревущим потоком хлынула на него и поглотила.
Два крестьянина поднялись из кустов и с опаской подошли к озеру. Осветили фонарем мятую траву. Там где был Марк, не осталось ничего.
- Видел, как ОН слопал "лягушатника"? - спросил один.
- Жуть берет! Хап - и нет его. И САМ пропал,- отвечал другой, трясясь в нервном ознобе.- Пойдем, страшно здесь. Капитан ждет.
Они шли рядом по тропе, и тени их сливались. Чужая жертва окружала их ореолом святости. Когда вышли на окраину поселка, трава вокруг зашумела и задвигалась, крупные капли застучали по спинам.
- Дождь,- сказал один.- Значит, хороший человек был этот безногий. Юэль его послушал.
Раздался гром, низкая туча осветилась изнутри, словно бог дождя на мгновение показал свое красное гневное лицо.
- Гроза,- проговорил другой.- Начинается ливень. Хороший будет урожай, сосед.
- Да, хороший будет урожай. Доброй ночи, сосед!
- Счастливых снов, приятель!
Они разошлись, тени их распались. Один дождь остался на улице.
Со своей скалы Марк хорошо видел всю долину с редкими деревьями и узкой речкой.
Разве он не родился здесь? Разве не знакомы ему каждый пучок красной травы, каждый виток ползучего дерева в округе? Его пронзительный взгляд видит все, и все здесь принадлежит ему и его крыльям.
Подул оранжевый ветер, и широкие крылья его зашумели,- в них была его свобода,- и стройная шея выпрямилась, а из груди вырвался ликующий крик.
Марк хотел крикнуть: "Я счастлив!", но только резкий клекот разнесся над долиной.
Впрочем, он не помнил, что был когда-то человеком по имени Марк.
Тем, кто хочет покоя, память не нужна.
Прерванный скачок........
1
Мы уже неделю дрейфовали в свободном космосе, а к звездному скачку еще не были готовы. Последние дни были для меня особенно суматошными. Шутка ли: на триста честных граждан, позаботившихся о билетах, оказалось пятьсот безбилетников - всех мастей и видов!
Большинство из них были бюрократами, возвращающимися в метрополию после окончания службы. Все они ссылались на занятость и совали мне записки с "влиятельными" подписями. Записки я брал, чтобы подшить для отчета, но положенную плату требовал. Много было разбогатевших жуликов, эти сетовали на забывчивость и предлагали взятки, полагая, что так дешевле. "Честных" зайцев, не имевших денег на проезд, оказалось не так уж много, для них я нашел работу на камбузе. Туда же я отправил бродячих проповедников, не плативших по идеологическим соображениям. Несколько человек оказались не на том рейсе - этих пришлось долго уговаривать, потому что снова вызывать посадочный корабль не приходилось и думать. Двоих деятелей, числившихся в розыске, и одного сумасшедшего пришлось изолировать.
Впрочем, наш галактический лайнер, именовавшийся официально ДКАС, относился к этой возне внутри себя довольно терпеливо и благожелательно. Что означает ДКАС, растолковать вам не могу: тайна эта, как говорится, теряется во мраке веков. А между собой мы зовем его просто и ласково: ГАЛАКТИК.
Итак, Галактик терпеливо ждал, предоставляя для размещаемых "зайцев" все новые жилые ячейки. А для меня сложность заключалась не в том, чтобы стребовать деньги,плата особого значения не имела,- а в том, чтобы понять на что каждый пассажир способен. В билете обычно функциональная пригодность указана, а если билета нет?
Вот и приходится стновиться психологом.
Собственно, галактические капитаны давно превратились в неких специалистов по налаживанию связей. К счастью, люди быстро понимали меня,лететь-то всем надо,- выслушивали нехитрые инструкции и отправлялись на назначенные места: кто в голову Галактика, кто по бортам или в корму. Капризные пассажиры давно перевелись, капризность - она от безделия, а тут сознание своей роли в звездном скачке.
Это что-то да значит!
Впрочем, заботы мои подходили к концу, все постепенно занимали свои места. Вот тогда я впервые столкнулся с человеком, которого назвал Покровителем мух.
Однажды, во время очередного обхода, ко мне подошел боцман Циклоп. Малый из созвездия Лебедя действительно обладал единственным глазом, да еще и - внутренним, под черепом. Чтобы не смущать публику, пришлось приделать ему два декоративных глаза на том месте, где им полагается быть. Вид от этого у него получился жутковатый, искусственные глаза имели тот недостаток, что смотрели как-то невпопад. А вообще он был работяга и добрый малый.
- Кэп,- сказал он,- тут еще один сумaсшедший.
Я вздохнул. Все это неприятно, Галактик с трудом переносит изоляцию людей внутри себя.
Наконец я увидел человека, который ползал на четвереньках и, как мне показалось, подметал своей бородой пол. Потом я разглядел, что он кого-то ловит.
- Тараканов больше всего на камбузе,сообщил я, и человек смущенно поднялся.