Выбрать главу

Капитан отдал приказ готовить торпедные аппараты и чуть увеличил скорость: он решил атаковать из глубины и под острым углом.

Игра продолжалась, только стала опасней. До залпа торпед оставались мгновения.

В это самое время истребитель Нортона находился на самой вершине параболы, и, переходя в пике, Нортон на всякий случай запросил подтверждение на учебную атаку. Командование замешкалось, но подтверждение пришло в то время, когда он уже видел лодку в электронный прицел. Это был приказ на боевую атаку!

Нортон не поверил своим ушам, но тут он увидел, как от носа лодки, подобно дельфину, скользнула торпеда. Большой пузырь воздуха, всплывший на этом месте, подтверждал невероятное. Потом было еще два пузыря - три торпеды пошли на крейсер.

Нос лодки на некоторое время подвсплыл, и Нортон "положил" боевую глубинную бомбу на его округлое очертание. Он не видел взрыва, развернувшись так, что в глазах потемнело, а когда он снова был над этим местом, лодка судорожно боролась за свою жизнь, пыталась всплыть. Развороченный ее нос извергал воздух, рубка выступала из воды. Как раз на нее Нортон и сбросил последнюю свою глубинную бомбу. Лодка стала стремительно тонуть, а Нортону снова пришлось набирать высоту.

Он доложил о победе, но ему никто не ответил, он осмотрелся, но не увидел ничего, кроме ослепительной великолепной лазури.

Не мог же крейсер затонуть так быстро?

Но эфир молчал, и Нортон кругами стал снижаться над местом катастрофы.

Наконец на поверхности он увидел разный хлам кораблекрушения, который быстро разносило волнами. Он бросил в воду буек гидролокатора - крайняя мера - и на экране увидел под водой две цели, которые быстро тонули и потом слились в одну на невообразимой глубине.

Это было концом, и Нортон свечой взмыл вверх. Приходилось думать о том: умереть сразу или попробовать потянуть время, но все зависело от горючего.

Здесь, на высоте, в необыкновенной ясности и синеве, дул сильный ветер, почти ураган.

Повинуясь чутью, Нортон направил самолет по ветру и сбросил скорость до самой экономной. Он мог лететь в любую сторону, от суши его отделяли тысячи километров. Затем, немного подумав, он отстрелил ракеты, расстрелял в синеву обоймы пушек, сбросил стартовые ускорители. Больше он не нашел ничего, чем можно было бы облегчить самолет. Он включил автомат и занялся приборами.

Локатор показывал абсолютную пустоту в небе и на океане на сотни километров вокруг, а эфир трещал и выл на всех диапазонах, словно безумный. Нортон не поймал ни голоса, ни морзянки, ни сколько-нибудь модулированного сигнала. В мире творилось что-то невероятное.

Но что?

Нортон смотрел в оцепенении на далекие башни облаков, их ослепительные вершины излучали покой и умиротворение.

Ясность царила в мире. Самолет, уносимый беззвучным ураганом, казалось, не двигался, впаянный в кусок синего стекла.

Издали могло показаться, что это не самолет, а крошечная случайная блестка приклеилась к лазури или заблудившийся ангел возвращается к престолу.

Oн начал понимать, что самое невероятное и дикое, что только возможно, случилось. И мало того, ему дарованы судьбой час-два, чтобы спокойно осознать все это невероятное.

Итак, миллиарды людей на всех континентах лихорадочно занимаются сейчас самоуничтожением, а здесь, в лазурном покое, ни малейшего признака, кроме шума в эфире. Ему уготована честь наблюдать апокалипсис - самое страшное, что только могли измыслить люди, но откуда тогда эта безмятежность в облаках и на море?

Нортон стал искать письмо жены, но подумал о том, как он будет дочитывать его сейчас, зная, что ее, может быть, уже нет в живых, а над Канзасом, где они жили, прогуливается атомный смерч?

"За что, о господи?" - подумал Нортон, ведь он был хорошим мужем, примерным гражданином, верным солдатом. "За что, о господи? - думали в это время миллионы людей. - Ведь мы не хотели, мы невинны!" "За что, о господи?" - думали люди всегда, но это никогда не спасало их от смерти.

Тут что-то случилось с его мозгом: руки его по-прежнему сжимали штурвал истребителя, а память словно упала во тьму времен, протянула светящиеся нити к истокам, замерла.

Нортон увидел бешеные круглые глаза старика, борода у того тряслась, он стоял опираясь на посох: - Прокляну!

- А за что, собственно? - не понял Нортон.

Но старик показал крючковатым коричневьш пальцем, и Нортон, обернувшись, увидел в долине город Они стояли на пыльной дороге под сухим огромным деревом, за спиной старика была пустыня, за Нортоном - город. Он был очень красив, этот город; люди, строившие его, любили жизнь и знали толк в архитектуре. Он казался живой перламутровой раковиной на зеленых ладонях садов, в паутине дорог..

- Уничтожить!

- Л чем, собственно? - усмехнулся Нортон. - Палкой?

- Словом божьим!

- A кто ты? - насторожился пилот.

- Зовут меня Илья. И бог дал мне право карать и миловать.

Нортон вглядывался в резкие черты, испытывая влачале смятение, а потом страх. Белая пыль полей Палестины въелась в морщины, редкие волосы сожгло солнце Синая, бесконечный крестьянский труд выел из глаз остатки разума, горькая обида перед чужой красотой кривила бескровные губы.

- Это чирей порока на теле господа! Город крестьянину не нужен!

- Подожди, обсудим все спокойно...

- Блудницы ходят там, закрывая лиц, а дети бросают в меня камнями, смеясь.

- Поторопись! Есть, наверное, и блудницы, но большинство, я уверен, порядочные жены. Дети бросались камнями? Но их было с десяток. А в городе их тысячи!

- Пусть же сгинут! - Старик сделал движение, чтобы идти.

- Постой! - Нортон хотел схватить его за полу рваного плаща, но промахнулся. Ильяпророк стремительно удалялся по направлению к городу. Нортон бросился за ним, но тот уже на повороте обернулся, оскалив зуиы в усмешке, сверкнув белками.

Когда Нортон добрался до города, он уже горел, горящие потоки смолы и серы низвергались на проклятый город. Люди не пытались тушить пожары, соляными столбами они стояли везде, в белых выпуклых глазах их было недоумение.

А пророк шел дальше, вырастая в размерах, у горизонта голова его касалась облаков, белки глаз сверкнули, как молнии. Он стремительно повернулся, распахнулись полы плаща, посох мелькнул, огромная желтая пятка голой ноги...

Нортон бросился за ним, одетый в сверкающие латы сверхзвукового истребителя-бомбардировщика. Но за духом истребитель не успевал. Каждый раз, подлетая к городу, Нортон видел, что он уже горит, а пророк удаляется. Тысячи жен Лота не шелохнувшись смотрели соляными глазами, как огонь пожирал их дома.

- За что, о господи? - спросил Нортон, но ему никто не ответил. Он видел, что стоит Илье поднять свой посох для проклятия, как небеса послушно, словно срабатывал некий механизм, низвергали нечто вроде напалма.

И понял Нортон, что бога нет. А сам пророк - воплощенная крестьянская ненависть - и есть бог.

И он опаздывал, каждый раз опаздывал, хотя истребитель летел быстрее звука. Вначале горели библейские города, потом Вавилон с его террасными садами, римские - с широкими чашами театров, немецкие - с готическими соборами, затем...

Нортон очнулся, все было по-прежнему, самолет застыл, впаянный в стремительный воздух. "Опоздал, - подумал пилот. - Снова опоздал! Пророк гуляет по Канзасу. И под желтой пяткой Ильи скрипит сейчас мой домик с женой и детьми!" Он вытер лицо ладонью и заметил, что оно было мокрым от слез.

"В конце концов мы получили то, о чем мечтали с библейских времен. Будем же прокляты!" Движение самолета в синей пустоте продолжалось, хотя, право же, не имело смысла.

Одинокий гром висел между небом и океаном, Нортон в алюминиевых одеждах ангела готовился предстать перед богом и просить прощения за всех. Но глядя на приборы, он понимал, что до престола не хватит горючего.

Уважаемый читатель!

Мы надеемся, что вы в основном осведомлены об исторических эпохах и датах, на которые выпали события, описанные в этой книге. Желая напомнить вам эти даты, мы позволим себе разместить эти события в хронологической последовательности, с краткой характеристикой эпох.