Птица тотчас же улетела, а единица так в дневнике и осталась.
Вовка не дочитал до конца. Он понял, что этот рассказ про него. У него был точно такой же случай.
— Про тебя, — сказал я, — про тебя… Ну и ну!
— Может, не про меня?
— А про кого же?
Я засмеялся. Вовка совсем не смеялся. Над собой никому неохота смеяться. У него был очень печальный вид.
— Я никому не скажу, — сказал я. — Ты не бойся…
— Писатель во всём виноват, — сказал Вовка. — Только ведь чего в классе не было. Как он всё это узнал, — непонятно!
Про то, для кого Вовка учится
Вовка учится для себя, а не для других людей. Он это прекрасно знает. Да ему ещё все говорят об этом. Как будто он сам не знает.
Папа с мамой ему говорят:
— Ты для себя в школе учишься.
Бабушка говорит:
— Ты для себя в школе учишься.
Даже Шурик сказал:
— Ты для себя в школе учишься, ясно?
Вовка знает, что учится он для себя.
Но он и другим людям хочет помочь, а не только в школу ходить.
Только ему говорят: «Ты маленький. Ты подучись сначала. Потом нам поможешь как следует».
Значит, он для себя учится и для других тоже.
Про Луну и про технику
Мы с Вовкой беседовали о Луне. О том, как мы на Луну полетим. Нам хочется на Луну посмотреть, какая она. Погулять по Луне. На коньках по Луне покататься. А если там катка нет? Тогда свой каток сделаем. Мы где угодно каток можем сделать.
— Туда очень быстро лететь, — сказал Вовка, — фьють — и там.
— Так быстро? — Я не поверил.
— А ты, — сказал Вовка, — что думал?
— Я думал, дольше.
— Ты газеты читал?
— А ты читал?
— Я не читал, но знаю. Все знают, что нам на Луну лететь — фьють — и
там! У нас техника знаешь какая? Космическая!
Я не знал, что такое «космическая». Но я у Вовки не стал спрашивать. Пусть не думает, что я не знаю. Подумаешь, школьник! Я осенью тоже в школу пойду. Пусть только пройдут весна и лето. А про Луну я у папы спрошу. Он лучше Вовки знает. Вовка ведь тоже газет не читает, хотя он и школьник.
Папа мне всё рассказал про Луну.
Ракета летит на Луну двое суток, а не фьють — и там.
Попался Вовка. Что теперь он ответит? Ведь он не знает!
Но Вовка совсем не смутился.
— Ну и что же, — сказал он, — Луна знаешь где?
— Известно где, — говорю, — на небе.
— В том-то и дело, что на небе.
Чего, думаю, он хитрит? Уж сознался бы. Я ему про Луну, а он мне про небо.
— …Луна на небе. Она далеко. На поезде до неё миллион дней нужно ехать. А на ракете всего двое суток. Вот и получается: фьють — и там!
Я ему ничего не ответил.
Потому что он прав оказался.
Про весну
— Понимаешь, весна, — заявляет Вовка. — Нужно съездить за город.
— Зачем, — спрашиваю, — за город ездить?
— Там природа. Там весна настоящая. Нам учитель рассказывал. Мы только летом за город ездим. Мы весны настоящей не видели. В городе это разве весна? Давай за город поедем. Прямо сейчас!
— Сейчас уже поздно. В темноте разве весну увидишь?
— Весна ведь пахнет…
— Стоит ли из-за запаха ехать?
— А может быть, пахнет так здорово, так чудесно, ну просто, ну… удивительно.
— Так не может быть.
— А откуда ты знаешь? Ты весной за городом не был. И не говори, раз не был.
— А где мы ночевать там будем?
— В лесу, конечно. Над нами звёзды, лес, тишина кругом… А утром проснулись — солнце из-за деревьев выглядывает. Звери, птицы, шум, гам…
— В лесу сейчас холодно.
— Мы костёр разожжём. Вот будет здорово! Костёр — это знаешь какая штука? Кругом темно, а тебе светло. И волков не нужно бояться.
— Если костёр, тогда поеду. Я давно мечтал у костра посидеть.
— У костра хорошо, — продолжает Вовка. — У костра что хочешь делай. Хочешь — сиди на костёр смотри, хочешь — разговаривай, хочешь — спи.
Вовка пошёл за чайником, чтоб на костре чай варить, а я за сухарями пошёл.
Меня поймали у двери, когда я с мешком выходил. У Вовки чайник отняли, а самого дома заперли на весь день.
Меня папа и мама всё спрашивали, куда я так поздно с мешком выходил, кому я нёс сухари. Но я им ничего не сказал. Это была наша с Вовкой тайна.